– Моисеич, – перебил его Петька, – ты, как я по карте смотрю, мост подрывать собрался?
– Вот зараза. Ну конечно. А то толку, если вся массовка через два часа вернется.
Анна Александровна невольно зашла за спину Моисеича. Петьку в этом состоянии она видела: один раз, когда он за пятнадцать секунд выпутался из смирительной рубашки и ушел в окно вместе с рамой; другой – когда его пыталась защемить компания из четверых таких же буйных. Только тогда Петька был на голову ниже и без заряженного автомата.
– Так. Ансанну от пацана забирать нельзя. Он ее признал, она исчезнет – у него вовсе башню сорвет, – сквозь зубы сказал Петька. Анна Александровна невольно кивнула, соглашаясь. Видывала она в интернате таких, у которых отбирали последнюю надежду.
– Заменить ее, по чесноку, некем, все валенки. Тут ты прав. Значит, вы с ней должны вернуться.
– И как? – иронически хмыкнул Моисеич.
Петькино лицо потеряло всякое выражение, взгляд метался по карте.
– Взорвете два моста. Вот этот – видишь? И вот этот. Чтоб массовка и не вернулась, и за тобой не ушла. И уедешь на запад. Бензина возьмешь, патронов возьмешь, радио это возьмешь. Отправлю щас бегом Олежу пробить у вояк их примерный маршрут, и договоримся, какие метки оставлять, чтобы знать, кто кого обогнал. А мы вывезем Рахмета и Пашку. По рукам?
– Дрозд ты реактивный, бомбонесущий, – ругнулся Моисеич, глядя в карту, – смотрел же я на эту старицу, почему не додумался, что там остров получается?
– Ансанна, взрывчатку наладить, чтобы она ахнула только через минуты две-три, мы точно сможем. То есть я смогу, – Петька улыбнулся знакомой страшной улыбкой, – а Моисеич проверит. Но вам придется открыть машину, аккуратно выставить мину на мост, нажать кнопку, а за вами в это время будет валить толпа мертвяков.
Анна Александровна медленно, лениво сказала:
– Я представлю себе, что это тебя тащат и кричат «давай галоперидол».
Петька сверкнул в нее глазами.
– Точно!
– Свят-свят, – сказал Моисеич.
– Я к Олегу, – сказал Петька, сгреб приемник и карты и исчез быстрее, чем два пенсионера успели рты открыть.
* * *
– Мостов я тех не знаю, – продолжил Моисеич хладнокровно, – значит, исходим из того, что их гранатой не подорвать. Противотанковая у нас одна, и та без детонатора, но это сделаем. Вторую соберем, есть из чего, Рахмет успел сообразить, где что хранится. Вот только… Они килограмм по пятнадцать будут, каждая. А то мост бетонный можно и не попортить, как надо.
– Эх, Михаил Моисеич, – ответила Анна Александровна, – сразу видно, что вы не дачник. Ящики-то с рассадой выставлять надо аккурааатненько. И не два. А полную машину.
* * *
Рассвет следующего дня еле брезжил сквозь тучи.
– Это хорошо, больше толпа будет у ворот стоять, а то они от солнца все же нет-нет да прячутся, – таким голосом, будто лично заказал погоду, сказал Моисеич с водительского места. Джип шел ровно, упруго, не то что потрепанная «Хонда» Аниного зятя.
– Чем же хорошо-то? – буркнула Анна Александровна сзади.
– Больше отманим, Петьке меньше останется, – пояснил старик.
– Ох, Петька нашел себя в жизни, – пробормотала Анна Александровна.
– Быстро думает, никаких тормозов и на зомби повернут, – с удовольствием сказал Моисеич, – это раньше он у вас псих был. Сейчас, если успеет опыта набраться, будет генералом.
– Какая жизнь, такие офицеры, – желчно сказала Анна Александровна.
Моисеич хохотнул.
– Осталась пара километров, так по указателям вроде. Как неудобно без навигаторов! Готовьтесь, Анечка.
* * *
Пока она еще раз внимательно оглядывала две связки взрывчатки – за что держаться, как переставлять, на что нажать, – джип вдруг затормозил, резко развернулся и забибикал. Забибикал еще.
– Вот, епт, – злобно сказал Моисеич, – нейдут!
Анна Александровна выглянула в заднее стекло. Насколько открывалось из-за деревьев вдоль дороги, стена военной части была полностью окружена буроватой колеблющейся массой.
Моисеич посигналил еще.
– Нейдут, ага, – согласилась Анна Александровна, опустила боковое стекло, высунула голову и визгливо заорала матом.
– Аня, мать твою! – в унисон взвыл Моисеич. Но голос живого человека расшевелил толпу у ворот. Ровным потоком бурая масса развернулась, появились бледные пятна лиц, и поток хлынул в их сторону. Анна спрятала голову и торопливо поднимала стекло. Моисеич еще бибикнул для надежности и тронул машину.
