Внизу под ногами раздался всплеск, послышались крики, и тонкая стрела с ярким оперением брызнула стеклянными осколками наконечника по каменной кладке возле ноги флорентийца. Тот взвился в воздух и приземлился уже на кладке основного водотока. Ромка присел, и еще одна стрела цокнула по камням прямо над его головой. Несколько оперенных снарядов, со свистом прорезав воздух, ушли в стремительно темнеющие небеса. Ромка подпрыгнул и перекатился за бровку, оказавшись рядом с флорентийцем.
— Попались. Что будем делать? — почему-то шепотом спросил тот.
— Делать? — задумчиво ответил Ромка тоже почему-то шепотом. — Сейчас поглядим.
Он высунул голову за край дорожки и тут же втянул ее обратно. Его порядком отросшие локоны чуть не намотало на древки нескольких стрел, унесшихся в ночное небо. Но за краткое мгновение он успел разглядеть внизу большую лодку с настилом над носом и кормой. В ней было около десятка мешиков с вскинутыми луками, держащих под прицелом то место, где засели конкистадоры. Несколько обнаженных индейцев с мокрыми веслами в руках замерли на носу, и пара копошилась на корме.
Внизу что-то зашипело, а на камень легли отблески оранжевого пламени. Ромка снова выглянул за край и убрался, прежде чем стрелки спустили тетивы.
Факел?! Карамба!!! Вот теперь с лодки подадут сигнал на берег, прибежит дозор и возьмут теплыми. А деваться-то и некуда. Как побежишь, когда стрелы дождем? Может, по опоре на какой-нибудь остров спуститься? Мешики, конечно, на лодке приплывут и начнут поиск. Но воевать в глухих зарослях — Ромка коснулся запрятанного в пояс ножа — это совсем не то, что на голом месте стрелам подставляться.
— Уходить надо, они на берег сигналят. Скоро тут будет вся мешикская армия.
— Куда?
— Давайте сначала на ту сторону переберемся, тот край нас от стрел прикроет.
— А что мешает им проплыть под мостом и накрыть нас там?
— А что мешает нам перепрыгнуть на другую сторону? — в тон ему спросил Ромка.
Поднялся на корточки и, не распрямляясь, перепрыгнул через поток. Итальянец примерился, встал на четвереньки и, скользнув сапогами по полированному камню, прыгнул.
Ромка едва успел поймать драный рукав и приземлить летящее тело. Если бы не эта эскапада, флорентиец либо грохнулся бы на твердый край, переломав об него ребра, либо проскользнул бы мимо и слетел за край.
— Уф, дон Рамон, опять вы меня спасаете. Позвольте…
— Позже, — оборвал его Ромка. — Бежать надо.
Несколько свистнувших за спиной стрел подтвердили его слова.
Молодой человек немного поколебался, пропустить ли прихрамывающего флорентийца вперед, чтоб подгонять, если придется, то и пинками, или взять лидерство самому. Вторым номером, говорят, бежать легче, значит, надо оставить его слабому. Он протиснулся вперед и побежал размеренной, неторопливой рысью. Сзади зашаркали подошвы дона Лоренцо.
Где его учили бегать, думал Ромка. Так топотать — все пятки отобьешь. Да и дыхание запальное, долго ли продержится. А ну и черт с ним, надоело быть нянькой для этого великовозрастного оболтуса. Вроде мужик как мужик, а как до дела дойдет — ну чисто баба. Видать, содомское клеймо не так безвредно, как некоторые говорят. Modus vivendi[57] налагает отпечаток и на modus operand![58]. Как топочет-то, за грохотом не слыхать, что позади делается. Ромка оглянулся. И не видать. Если кто и крадется, то без света. И дорожки от факелов на воде исчезли где-то за краем. Неужели оторвались? А даже если нет, самое время скрываться в зарослях. Вот как раз и опора подходящая.
Ромка остановился так резко, что флорентиец чуть не налетел на него в темноте. Замер, балансируя на скользком камне. Его грудь раздувалась и опадала кузнечными мехами, дыхание со свистом вырывалось сквозь сжатые зубы. Да, совсем не бегун. Еще б немного, и пришлось бы останавливаться, подумал Ромка, разматывая жгут. Если привязать за вот эту скобу, можно повиснуть на руках и спрыгнуть на выступающую часть. Потом брюхом соскользнуть по опоре вниз. Черт.
Совсем близко раздался топот преследователей. Факелы в их руках скорее мешали, чем помогали разглядеть пленников, высвечивая все на пару саженей и сгущая тьму за пределами светового круга. Времени оставалось чуть.
