Солдаты стремительно неслись ко мне на своих шести мощных ногах.
Я повернулся в их сторону и вложил стрелу в лук.
Мой первый выстрел пришелся прямо в глаз ближнему муравью, и он упал, вереща, на землю. Потом я сбил с ног еще одного, потом еще двух, но все это было бесполезно. Другие подбежали и свалили меня.
Я помню мысли, крутившиеся у меня в голове: наконец-то смерть взяла верх надо мной, и я умру в одиночестве, и никто не будет знать, как и где. Ни моя Диан Прекрасная, если она еще жива, ни добрый старик Перри, ни мои многочисленные новые друзья из внутреннего мира. Я ждал, пока пара этих огромных жвал выдавит из меня жизнь. Двое созданий ощупали меня, потом один из них взял меня за поясницу. Однако он не выпустил из меня внутренности, а легко понес меня так, как если бы вы несли котенка. Но шел он не по прямой, а зигзагами, постоянно натыкаясь моей головой или задевая моими ногами за всевозможные препятствия.
Другие муравьи почти не обращали на меня внимания, лишь некоторые из них ощупывали меня своими антеннами. Это, как мне кажется, были офицеры или какие-то начальники. Возможно, они осматривали меня, чтобы узнать, что я такое, и дать указания, как распорядиться мною дальше.
Бесцельно побродив некоторое время, мой носильщик направился в дыру у подножия холма. Отверстие было небольшим, и я застрял в нем. Дважды муравей попытался протолкнуть меня внутрь, но у него ничего не получилось, тогда он положил меня на землю, схватил за ноги и, пятясь, втащил в дыру.
Я понял, что чувствуют мухи и гусеницы, которых затаскивают в муравейник. Возможно, они, как и я, бросают последний, отчаянный взгляд на прекрасный мир, который покидают навсегда.
Пленение всегда мучительно, но пленение, которое может кончиться только смертью, намного хуже, а когда вас захватывают существа, с которыми вы даже не можете общаться, ужас вашего положения увеличивается во много раз. Если бы я мог поговорить с этими существами, то сумел бы понять, что они собираются сделать со мной, и попытался бы даже выторговать себе освобождение, но в данной ситуации я мог только ожидать конца и предполагать, каков он будет.
Существо затащило меня во внутреннюю часть холма, а потом подняло вверх по туннелю в большую камеру, прямо, как я догадался, под поверхностью земли, поскольку сквозь отверстия куполообразного потолка, проникал солнечный свет.
Наспех осмотрев камеру, я обнаружил в ней несколько муравьев, у троих из них, как я заметил, ненормально увеличенные животы свисали до самых ног.
Время от времени через отверстие в потолке в камеру проникал муравей и с силой проталкивал что-то в глотку одного из трех существ, которые были, как я позже узнал, живыми резервуарами для меда, поставлявшими его для своих товарищей и для существ, которых откармливали на съедение. Я вспомнил, что в детстве читал о существовании таких «горшков с медом» в некоторых муравьиных семьях, но я всегда представлял себе муравьев крошечными существами. Сейчас же вид этих огромных тел был особенно отвратителен.
Мой носильщик бесцеремонно бросил меня на пол камеры и подошел к паре других муравьев. Они начали ощупывать друг друга своими антеннами, видимо, это было способом общения между ними. Затем «мой» муравей вышел из камеры, а оставшиеся не обращали на меня никакого внимания.
Естественно, прежде всего меня занимали мысли о побеге, и, видя, что все муравьи занимаются своими делами, я осторожно начал двигаться в сторону отверстия, через которое меня затащили в камеру.
Так как я знал, что смогу найти дорогу к выходу из муравейника, я стал медленно и осторожно двигаться, чтобы не привлекать к себе внимания существ, работавших снаружи. Но не успел я достигнуть отверстия, как один из муравьев был уже рядом, схватил меня жвалами и затащил обратно в камеру.
— Не трать силы, — раздался голос из тени у стены, — ты не сможешь убежать.
Я посмотрел туда, откуда раздался голос, и увидел фигуру, валявшуюся у стены недалеко от меня.
— Кто ты? — спросил я.
— Пленник, как и ты, — последовал ответ.
Я придвинулся поближе к фигуре. Присутствие человека вселило в меня новую надежду и отвагу. Хотя обладатель голоса был чужаком и, несомненно, врагом, мы могли с ним все-таки составить своего рода компанию. Встретить среди этих молчащих, злобных насекомых представителя моего собственного вида было бесценным даром.
