Ее наивный и обычно счастливый лепет часто отвлекал мои мысли от одолевавших меня печалей. Узнав, что я из другого мира, Клито задавала мне миллион вопросов. Эта Клито очень отличалась от Клито, которую я знал во дворце короля Мизы: тогда она была подавлена безнадежностью своего положения и страхом перед маньяками, в окружении которых жила, но сейчас она была на свободе и в безопасности, естественная жизнерадостность ее духа восстановилась, и снова расцвела настоящая Клито.
Я не сомневался, что Зор влюбился в нее, и эта маленькая негодница управляла им. Было невозможно определить, любит ли она его — где женщины, там и кокетство. Но я думаю, она любила его, так как обращалась с ним очень плохо. Как бы то ни было, это она предложила ему идти в Суви.
— Зачем ты покинула Суви, Клито? — спросил я ее однажды.
— Я убежала, — ответила она, пожав плечами. — Я хотела попасть в Кали, но заблудилась и странствовала, пока меня не захватили джукане.
— Если ты заблудилась, — сказал Зор, — то почему не вернулась в Суви?
— Я боялась, — ответила Клито.
— Чего боялась? — спросил я.
— Там был один человек, который хотел взять меня в жены, но я не хотела его. Это был большой и сильный мужчина, а его дядя был королем Суви. Из-за него я и убежала, из-за него я боялась вернуться.
— А сейчас ты не боишься возвращаться? — спросил я.
— Со мной будете вы с Зором, — ответила она, — и я не испугаюсь.
— Этого человека случайно звали не До-Гад? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Ты знаешь его?
— Нет, — сказал я, — но когда-нибудь я с ним познакомлюсь.
По странному совпадению и Диан, и Клито были захвачены джуканами, когда убегали от До-Гада. У нас с Зором образовался большой счет к этому человеку.
Для меня места, по которым мы шли, были новой страной. Размеры суши в Пеллюсидаре столь огромны, она столь редко заселена людьми и столь мало исследована, что представляла собой дикую землю, где еще не ступала нога человека. Это был медленно кипящий горшок жизни, где были представлены животные почти всех геологических периодов, в разное время жившие и в наружном мире. Мне говорили, что здесь существуют значительные области, начисто лишенные животной жизни; и были области, заселенные только рептилиями юрского и триассового периодов внешнего мира, так как другие создания не осмеливались проникать в эти земли. Другие области были населены исключительно птицами и млекопитающими, процветавшими во внешнем мире от начала кайнозоя до плейстоцена, но на большей части Пеллюсидара, известной мне по моим собственным исследованиям и по слухам, все эти формы жизни существовали вместе с отдельными изолированными сообществами людей, жившими в основном в пещерах. Только после основания Империи в Пеллюсидаре началось строительство первого подобия города, если не считать городами подземелья махар или сумасшедшие нагромождения хижин джукан.
Однако один город выпадал из этого обобщения. Это был город Корсар, находившийся рядом с отверстием на северном полюсе, который, по моему мнению, был основан экипажем пиратского корабля, каким-то чудом проникшим через полярное отверстие Арктического океана в Пеллюсидар.
Цивилизация этих людей не распространялась на юг. По природе своей они были мореходами, но, не имея ни солнца, ни луны, ни звезд для ориентирования, они не осмеливались отплывать далеко от берега великого океана Корсар-Аз, на берегу которого они жили.
Мы спали много раз, и все еще двигались по берегу моря, когда вдруг наткнулись на группу огромных мастодонтов в маленькой плоской долине, по которой протекала река. Их было трое — самец, самка и детеныш.
По поведению взрослых мы поняли, что произошло что-то неладное, так как они бегали взад и вперед, громко трубя.
Мы собирались обогнуть это место, когда мне стала ясна причина их возбуждения. Детеныш провалился в трясину на берегу реки и погружался в нее. Для его родителей было бы самоубийством, из-за их огромного веса, попытаться спасти его.
Как и большинство людей, я сентиментален, когда дело касается детенышей животных, а когда я услышал, как орет этот малыш, мое сердце чуть не разорвалось.
