"Заняться бы астрономией, - подумал он, - определить, сколько планет в системе, обсерваторию построить, телескоп смастерить. Было бы время и помощники, горы свернул. Как Улугбек в старину, карту звездного неба составил бы, дал название созвездиям. Созвездие Деува, например, разве плохо звучит?". Смены времен года здесь не наблюдалось. Погода стояла теплая, холода были редкостью. По всей видимости, угол наклона оси вращения планеты к плоскости орбиты был близок к девяноста градусам.
Мыслительному процессу помешал Тимаха. Поздоровался вежливо, пришлось в избу пустить и орехами угостить. Не любил Олег подолгу с ним общаться, не нравились долгие, заумные речи. Так и теперь, вывалил гость очередную "гениальную" мысль.
- Что есть солнце на небе? - Восторженно начал он. Олег приготовился выслушать порцию галиматьи, Утана поставила перед ними блюда с овощами и навострила уши, Тимаха был уважаемый в деревне человек. Олега вдруг торкнуло: уж не станет ли доморощенный философ проповедником новой религии? Местным Иоанном Предтечей? Что ж, посмотрим, что "златоуст" скажет!
- Солнце это растение, небесный орех, вроде тех, какие мы видим в лесу, - продолжал тот, размахивая рукой с зажатым в ней плодом вареной рухи, - утром оно вылупляется из небесной скорлупы, днем созревает, к вечеру увядает и умирает. Становится темно, и мы можем наблюдать на небе семена ореха, которые называем звездами. Затем приходит день и вновь нарождается новое солнце.
В своеобразной логике и бурной фантазии ему трудно было отказать.
Утана с восторгом смотрела на Тимаху. Столь высокие мысли ее головку не посещали. Филосов откусил половину плода, обжегся, скривился, однако возвышенное выражение на лице сохранил.
- Отчего же на небе, только одно солнце, если семян так много? - спросил Олег.
- Об этом еще предстоит поразмыслить, - важно ответил Тимаха, доедая руху.
- А почему солнце такое яркое и горячее?
- Солнце нагревается в небесной печи. На небе, как в каждом доме, наверняка имеется печь. Хочу объявить на деревенском сходе: почему бы ни возвести в честь светила большую избу и ни подносить солнцу дары в виде части урожая? Нет, нет, - замахал он руками, видя, что Утана собирается возразить, - это не обязательно делать каждый день! Дважды в год после того, как соберем хороший урожай. Солнце дает нам тепло и свет, мы должны его как-то отблагодарить.
Олег задумался, понимая, что присутствует при зарождении новой религии. Нужно ли это? Не начнутся ли во имя солнца, как часто случалось в земной истории, кровавые распри и жертвоприношения? Христиане, поначалу подвергаясь гонениям, войдя в силу, устроили в Европе инквизицию, а в других странах насаждали религию крестом и мечом. А радикальный ислам? Сколько жизней он унес, кто бы сосчитал? Не хотелось Олегу молиться солнцу и отдавать даже малую толику урожая, которую наверняка съедят мыши. А потом какой-нибудь рьяный последователь Тимахи потребует у общины построить не малую избенку, а настоящий каменный храм. Сколько придется потратить сил и средств, вместо того, чтобы готовиться отразить многочисленные опасности, грозящие со всех сторон? Олег не стал возражать и затевать спор, решив серьезно поговорить с кузнецом, окончательное решение, оставив за ним.
Ушел Тимаха, окрыленный, воссиял перед ним свет новой веры. Не подозревал, что для Олега новое здесь, не более чем давно забытое старое. Не знал он про фараона Эхнатона, не ведал о сибирских старообрядцах, среди различных течений которых попадались солнцепоклонники, молившиеся на дыру, проделанную в избе с восточной стороны, их еще "дырниками" называли. Не подозревал Тимаха, что крылья нарождающейся вере подрежет человек не серьезный, чудной, деревенский дурачок, каким большинство мужиков считали Олега.
Утана сказала: - Великий человек, какие мысли удивительные ему в голову приходят!
Олег остолбенел, если уж его умница так считает, что об остальных бабах говорить? Истово молиться станут, Тимаху в ранг святого возведут, на неверующих будут смотреть косо. Утвердился он в мысли обломать проповедника на деревенском сходе, пока других дурацким фанатизмом не заразил.
