Все закивали в знак согласия, и Прескотт повернулся к коммандеру Александру Лафруа:
– Перейдем к обсуждению технических подробностей. Разработаем план действий в различных критических ситуациях. Давайте подумаем, что может предпринять Заарнак, и постараемся приспособиться к его тактике так, чтобы в наших совместных действиях было как можно меньше неразберихи.
– Слушаюсь! – Начальник оперативного отдела застучал по клавишам, и на экране его монитора стала всплывать информация. – В первую очередь подумаем о совместных действиях космических истребителей. В этой связи…
* * *
Великий коготь Заарнак вышел из бортового электромобиля и прошествовал к командирскому креслу. На флагманском мостике царило гробовое молчание. Заарнак остановился возле кресла, заложил руки за спину и, нахмурившись, стал наблюдать за красными точками на вспомогательном дисплее. Прибыло подкрепление!
«Земляне! – думал он, ощущая почти полную безнадежность. – Какую еще злую шутку сыграют со мною боги? Неужели им было мало моего бесчестья и жутких сцен гибели мирных жителей, преследующих меня в ночных кошмарах? Нет, теперь они присылают мне «на помощь» шофаков, опозоривших мой клан!»
От этих мыслей Заарнаку стало совсем плохо. Упрямый и честный внутренний голос настойчиво напоминал ему о том, что он должен со слезами радости приветствовать любое подкрепление, но от этого ему становилось только хуже. Корабли земного великого когтя Прескотта оказались поблизости по чистой случайности. Иднахская область была заселена очень давно, но двадцать лет назад земляне обнаружили невидимый узел пространства, связывающий ее со своими звездными системами. Согласно договору, подписанному Земной Федерацией и Орионским Ханством, этот узел оказался в руках народа Зеерлику’Валханайи. Но факт оставался фактом: благодаря невероятной деформации пространства в его узлах база ВКФ Земной Федерации в Новом Бристоле находилась ближе к Алуану, чем любая из баз орионского ВКФ, все еще лихорадочно пытавшегося сколотить какое-нибудь соединение в помощь Заарнаку. А на базе землян была ударная группа. Выбирать не приходилось, и ее призвали на помощь.
Заарнак наблюдал за приближением ее кораблей и пытался разыскать в своей душе хотя бы искорку надежды на то, что они помогут ему удержать Алуан. В душе у него царил беспросветный мрак, а в мозгу – мрачные и унылые мысли о поражении, не покидавшие Заарнака с момента отхода из Килены.
Великий коготь содрогнулся, вспомнив жуткие кадры, переданные из Килены в Тельмасу спутниками межзвездной коммуникации до того, как «пауки» вынудили орионцев отступить и из этой звездной системы. Съемка подтвердила, что «пауки» с удовольствием пожирают живьем не только землян, но и соплеменников Заарнака. Тишина у него за спиной лишь усугубляла отчаяние.
«Неужели меня ненавидят даже мои офицеры?! – думал Заарнак. – Они, наверное, презирают меня, считая трусом, который предпочел бегство героической гибели. Понимают ли они мой поступок? Задумываются ли они об этом? Я постарался, чтобы пятно позора пало только на меня, но, может, они боятся, что при упоминании моего имени будут вспоминать их и их кланы?»
Заарнак отвернулся от вспомогательного дисплея. Командующий кораблями землян прибудет на «Дашир» через час. Придется приветствовать его в шлюпочном отсеке…
Великий коготь покинул флагманский мостик. За ним наблюдал сын Орионского Хана Теерах. Заарнак шел, гордо подняв голову и расправив плечи, но Теерах чувствовал, что на самом деле происходит в душе командира, и пытался понять, чем ему помочь. Решение Заарнака отступить из Килены произвело на Теераха такое же удручающее впечатление, как и на других офицеров, и он знал, какие мысли преследуют великого клыка. Теерах нисколько не сомневался в правоте Заарнака, но обычаи народа Зеерлику’Валханайи не позволяли сыну Орионского Хана сказать об этом своему командиру. Ему очень хотелось приободрить Заарнака, но пока он молча наблюдал за тем, как тот удаляется.
* * *
Люк космического катера открылся. Собираясь на орионский корабль с его более высокой температурой на борту, Реймонд Прескотт и его офицеры переоделись в летние мундиры, и теперь контр-адмирал машинально стряхивал воображаемую пылинку с рукава безупречно сшитого кителя. Прескотт заставил себя вытянуть руки по швам и улыбнулся едва заметной теплой улыбкой, вспомнив своего брата Эндрю, который был на двадцать лет моложе и не упускал ни малейшей возможности поддразнить его за тщеславное отношение к внешности, которое Реймонд так и не смог в себе побороть. Кроме того, получив чин капитана, Энди начал дразнить брата за то, что тот, дескать, «засиделся в контр-адмиралах». Впрочем, второй адмиральский чин получают не сразу, а Реймонд стал капитаном, когда был еще моложе Энди… Конечно, у Энди злой язык, но он умен и неробкого десятка! Жаль, что его сейчас здесь нет… Впрочем, пусть он и впредь держится отсюда подальше! Разве он желает смерти собственному брату!
