Вот и я сейчас с трудом поспевал за ним по лестнице, следуя за его шатающейся телесной конструкцией. Я бегло сообщил, что хотел бы к нему подселиться. На что он тут же дал знак рукой, мол, тема снята: можно.
Мы поднялись к нему в комнату. На третий этаж. Самая последняя дверь в коридоре налево. Рядом с ней — окно на задний двор, где находились большие помойные контейнеры. Как раз сейчас мусоровоз вычищал одного из них. Поднимая его над собой железными клешнями, он высыпал всё содержимое в свою жужжащую горловину.
Комната Исакова, как ни странно, оказалась вполне приличной. Две кровати, примыкая к стенам, располагались противоположно друг другу. Справа от входной двери дребезжал старинный холодильник. Слева — грузно сгибалась под кучей немытой посуды раковина. Небольшой обеденный столик. На полу лежали стопки книг: художественные, эзотерические. Над незаправленной кроватью на стене висел странный коричневый бубен. Рядом с кроватью стоял ещё один стол: с компьютером. На его экране светилась заставка: белая бумажная птица летит по диагонали вверх, бешено размахивая крылышками.
— Если голоден, поищи в холодильнике. Там что-то оставалось.
Что ж, хозяин — барин. Сам так сам. Я открыл холодильник, но кроме подгнившего банана ничего там не обнаружил. Доверия он не внушал, и я решил просто присесть на свободную кровать, положив сумку на пол.
Рядом, на одной из стопок, лежала книга Николая Островского «Как закалялась сталь».
— Ты тоже её читал? — спросил я.
— Это моя любимая, — мельком взглянув на книгу, ответил Исаков и принялся стучать пальцами по клавиатуре.
— Понятно. А почему к тебе никто до сих пор не подселился?
Исаков задумчиво ухмыльнулся.
— А все боятся. Знают, чем я тут занимаюсь, вот и не подселяются.
— И чем же ты тут занимаешься?
— На самом деле ничем таким уж особенным. В основном, шаманские ритуалы. Ну, знаешь, трансовые песнопения и танцы под бубен. Нередко с глубокими дыхательными практиками.
— И для чего тебе это?
— Исключительно для научно-познавательных целей! — довольно проговорил Исаков. — А именно — для глубинного самоисследования. Такие практики как раз об этом. Чтобы приоткрывать портал в тонкие миры. Вот я и пытаюсь устанавливать с ними контакт. И получать мудрость.
— Мудрость?
— Ага, — кивнул Исаков. — Поэтому многие из моей комнаты и слышат какие-то странные, а порой и страшные голоса. Они вселяются в меня, когда я в трансе. Меня вот как поселили в самый конец коридора, подальше от всех, так я здесь и живу один. Выселить не могут. Отец мой — хороший знакомый директора колледжа. И знаешь, я очень рад, что теперь хоть кто-то составит мне компанию! А то порой даже поговорить не с кем.
М-да. Возможно, я совершил крупнейшую ошибку, придя к Исакову…
— Вот она! — воодушевлённо заявил он. — Та самая вещь, которую я хотел тебе показать. Я работал над ней два года. Это будет прорыв. Кто знает, может, даже Нобелевская премия!
Исаков, стоя у компьютера, раздвинул руки в стороны — будто старался объять необъятное, как он любил делать, когда что-то рассказывал. В его словах всегда сквозило какое-то стремление вырваться за пределы пределов, к новым возвышенным достижениям. Он ещё в колледже твердил мне о какой-то духовной эволюции человечества.
— Если ты такой умный, то почему учишься в заурядном колледже, а не в ВУЗе? — спросил я.
Исаков внезапно смутился. Изменился в лице. Слегка покраснел.
— Ну и какая разница-то?! — недовольно забормотал он. — Какая разница, где учиться? Главное — чтобы в голове было что, понимаешь?
— Э… да… понимаю, — закивал я. И решил больше не встревать лишними вопросами. Стало понятно: для него это больная тема.
— Продолжай, я слушаю.
— Итак, — сказал Исаков, немного прояснившись в лице. — Я создал программу «Нексус 7.5.0». Как раз для того, чтобы устанавливать контакт с тонкими мирами. Или, говоря ещё проще, чтобы вскрывать духовное пространство с целью получения бесценных знаний для всего человечества.
— Звучит неплохо.
Исаков не смог сдержать вышедшую из-под контроля улыбку. Он нажал на какую-то кнопку, и на экране появилось множество цифр на чёрном фоне. Строками, словно титры, они уходили вверх, и на месте прежних тут же появлялись новые.
