Лучше обратим внимание на толпу обездоленных, лишившихся всего своего имущества людей, вынужденных устраиваться на ночь где попало и непрестанно томимых страхом, который вселяли в них столь необычайные и зловещие явления природы. Земля продолжала глухо содрогаться, море волновалось, а приливы и отливы не подчинялись астрономической закономерности. В течение 10–12 дней прилив то продолжался по 7–8 часов, то сменялся отливом через 3–4 часа. Утром 8 ноября в 5 часов 30 минут земля сильно заколебалась; 15 числа в тот же час последовал новый толчок. В ночь с 17 на 18 ноября раздался чудовищный гул, подобный тому, который слышался в первый день землетрясения, и началась паника. Наконец 11 декабря ужасающий подземный толчок вызвал всеобщее смятение.
Более 100 тысяч пострадавших от землетрясения с недоверием смотрели на почву под ногами и терпели страшные лишения. Впрочем, к этому времени власти опомнились и начали наконец действовать организованно. Прежде всего они позаботились о том, чтобы свести счеты с грабителями. Герцогу Лафониш было поручено очистить столицу от преступников. В течение нескольких дней 34 вора оказались на виселице. После этого король повелел восстановить снабжение Лиссабона продовольствием и оказать помощь пострадавшим. 28 декабря Англия, старая союзница Португалии, прислала продукты — мясо, пшеницу, муку и масло.
Отметим мимоходом, что «Лиссабонская газета», полуофициальный орган, отличалась поистине изумительной лаконичностью и сдержанностью в своих отчетах о катастрофе.
Вот что мы читаем в первом номере, появившемся после трагедии:
Лиссабон 6 ноября 1755 года: «1-е число текущего месяца останется навечно в нашей памяти из-за землетрясения и пожаров, разрушивших большую часть города…»
13 ноября: «Среди ужасных последствий землетрясения, постигшего этот город 1-го числа текущего месяца, отметим разрушение высокой башни Томбо, где хранились государственные архивы».
На примерах Агадира и Чили мы убедились в том, что современная пресса, к счастью, проявляет меньшую сдержанность.
Занавес над трагедией опускается
Как же выглядел Лиссабон через несколько недель после землетрясения?
Пожар наконец утих, подземные толчки ощущались реже, и население понемногу свыклось со своим бедственным положением. Почти все лиссабонцы покинули свои жилища, хотя некоторые еще вполне могли бы служить для них приютом. Но все боялись обвала и жили в палатках, разбитых на площадях. Пай-Силва, Котовия, Санта-Клара и другие районы стали настоящими палаточными городками со множеством лавочек, где смекалистые купцы торговали всевозможными товарами. Палатки вельмож выделялись своей роскошью; в Белене все показывали палатку государственного секретаря Жозе де Карвальо, которая, по простодушному свидетельству отца Портала, «походила на замок и отражала величие своих обитателей». Нужда вовсе не стала уделом всех лиссабонцев. Тот же Портал отмечает, что вскоре опять появились экипажи, а дамские туалеты с каждым днем становились все богаче и наряднее…
Природа, со своей стороны, выделила некоторых счастливцев. Дома, построенные на известняках или базальтах, остались невредимыми, тогда как здания, сооруженные на рыхлых песчаных или глинистых грунтах, рассыпались.
Даже простая случайность сыграла свою роль, она улыбнулась тем, кто пошел к заутрене, и отвернулась от прихожан, дожидавшихся торжественного богослужения в 10 часов утра. Еще больше выиграли те, кто обычно слушал мессу в дворцовых часовнях вельмож, начинавшуюся в 11 часов.
Это несколько уменьшило гекатомбы трупов, погребенных под руинами церквей. Были и такие семьи, которые, как это часто случается и в наши дни, воспользовавшись праздником, с раннего утра выехали за город.
Читатель вправе теперь спросить: сколько же людей в конечном счете погибло 1 ноября 1755 года?
Подсчеты жертв Лиссабонского землетрясения сильно расходятся. Перейра да Соуза, как мы уже отмечали, определяет население Лиссабона до землетрясения в 260 тысяч человек и в согласии с историком XVIII века Морейрой де Мендонса полагает, что погибло 10 тысяч.
