Наступило 16 декабря. Вся лёссовая толща испытала толчок, и масса пришла в движение. Иногда ничтожному препятствию удавалось задержать это движение, но угроза обвала нависла над местностью. В местности с несколькими тысячами жителей, которая расположена в стыке двух долин и названа в журнале «Нейшнел джеографикал мэгэзин» «ущельем семейства Вэн», две лавины тронулись с места и каким-то чудом остановились над селением; третья лавина спустилась с противоположной стороны и, упершись в дно долины, образовала там холм, достаточно высокий, чтобы отбросить тень на все селение. Но такие случаи, когда судьба оказывалась столь милостивой, представляли исключение, и землетрясение вызвало серию трагических обвалов.
На протяжении многих ли[31], рассказывает другой миссионер, покров на горе, достигающий нескольких футов в толщину, сдвинулся с места от подножия до вершины и подобно исполинской волне хлынул в долину, форсировал реку, поднялся на некоторую высоту в гору на другом берегу, образуя прочную запруду толщиной в несколько чжанов и длиной в два-три ли. Выше запруды разлилось прелестное озеро изумительного зеленого цвета с самыми причудливыми очертаниями.
Повсюду лёсс начал стекать, как растопленный воск, образуя холмы высотой 20–30 метров, похожие на огромные кротовины. Около Цзиннинчжоу возникло несколько параллельных гряд новых холмов. В этих краях все строения, не погребенные или не снесенные лавиной, были стерты с лица земли подземным толчком или поглощены расщелинами. Улицы разверзлись, дома попадали один на другой и проваливались в трещины, а дорога там, где ее не завалили обломки обрушившейся горы, ушла под землю на протяжении пяти километров.
Не трудно догадаться, какая судьба постигла яо, когда земная кора заколебалась, сотрясая всю лёссовую толщу. Все было мгновенно поглощено; пещерные жилища либо обрушились от подземных толчков, либо проваливались в трещины.
Я исходил вдоль и поперек всю территорию Дунвэйя; ужасное зрелище, ничто не уцелело ни в городе, ни в деревне. Майн — это груда развалин. Полное разрушение, все сровнено с землей. Так, в Дунвэйе от всего города и предместий осталась только одна стена пагоды; строения не обрушивались, а опрокидывались. Когда я там проходил, нельзя было различить даже формы дворов или догадаться, где же раньше находились строения. Даже изгороди между полями высотой 2–3 метра были опрокинуты. Я видел хорошо укрепленные глинобитные стены загонов толщиной в метр опрокинутыми и разбитыми в куски. Повсюду на протяжении многих ли земля была покрыта расщелинами. Горы производили еще более жуткое впечатление; на огромных участках они были как бы распаханы гигантским плугом, а их вершины изрезаны правильными бороздами[32].
Но такие городки и села, которые были погребены под лёссом или поглощены разломами, даже не принимались в расчет. В Пинляне рассыпались целые холмы; в Гинчжоу в момент землетрясения строения, расположенные по краям плато, поднялись и снова опустились, а деревья наклонились до самой земли; в Гуанъяне открылась такая огромная трещина, что в нее провалилось около тысячи людей вместе с обломками их жилищ, а затем на этом месте образовалось озеро с черноватой водой; в Гуанчжоу внезапное и сильное повышение температуры в угольных шахтах вызвало панику среди рабочих. Опасаясь, что произошел взрыв рудничного газа, горняки бросились к подъемной шахте. Как раз в этот момент произошел подземный толчок: более 400 несчастных было погребено заживо. В конце своей статьи Герзи сообщает: «Газеты отметили, что это землетрясение, оказавшееся роковым для десятков тысяч китайцев, дало в политическом отношении весьма положительные результаты. Весь штаб мусульманской партии в Гуаньси собрался в одном селении, чтобы обсудить организацию всеобщего восстания мусульман в северных провинциях. 16 декабря разразилось землетрясение, и все революционеры (500 человек, по газетным сообщениям) были заживо погребены во внезапно обвалившихся пещерах, вырытых в лёссе, где они скрывались».
Катастрофа, оставшаяся не замеченной
