…В 7 часов 30 минут вечера я услышал вдруг глухой шум, доносившийся с севера, как будто несколько тяжело груженных машин на большой скорости мчались по разбитой мостовой. Заподозрив, что это землетрясение (мне уже доводилось слышать этот предвещающий беду шум), я быстро погасил лампу и выскочил из дому. Но не успел я оказаться на улице, как почувствовал страшный удар в спину (я бежал на юг), и почти одновременно последовал сильный толчок с севера на запад. Широко расставив ноги, как пьяница, старающийся не упасть, я почувствовал, что земля сильно вздымается и крутится так, что все те очень немногие статуи, которые не попадали, на другой день были повернуты лицом к стене.
Этот первый и самый сильный толчок длился две минуты, а за ним так быстро последовали пять или шесть других, что почти нельзя было различить интервалы. Вот почему нет ничего удивительного в том, что мои собратья уверяют, будто был только один-единственный толчок, продолжавшийся шесть-восемь минут. Да этому не приходится удивляться: ведь толчки следовали друг за другом с интервалом в несколько секунд и сопровождались чудовищным шумом, обвалами строений, криками людей и ревом домашних животных, доносившимся из под обломков. О, это был настоящий кошмар, который нельзя забыть. После первого сильного сотрясения до самой полуночи следовали друг за другом новые толчки: сперва с интервалом в 10–15 минут, потом в 15–20 и, наконец, в 20–25 минут. Они сопровождались сильным постепенно затухавшим подземным гулом. После полуночи последовали новые, все менее и менее сильные толчки, с интервалами в 30–40 минут.
17 декабря, между 3 и 4 часами утра, поднялся сильный ветер, дувший вдоль тех трасс, на которых наблюдались максимальные разрушения. А назавтра нельзя было различить возвышавшиеся напротив города горы. Их скрывала не пыльная завеса, а зловонный серо-голубой туман[29].
Немногие из очевидцев землетрясения могли подобно этому миссионеру настолько сохранить присутствие духа, чтобы зафиксировать свои ощущения и переживания, но все помнили впечатление, какое произвел на них грозный подземный гул и особенно нескончаемые толчки, сливавшиеся в один. Земная кора испытала не только колебательные движения, направленные с юга на север, она вздыбилась и закрутилась. В храме Циньчжоу гипсовая скульптура высотой 1,2 метра, повернулась на своем пьедестале, а висевшая на стене картина была повернута обратной стороной. Казалось, что по земле катятся волны высотой 10 сантиметров, а французский консул в Чэнду рассказывал даже о «легком покачивании, какое испытываешь на корабле». Оно продолжалось, по его словам, 15–20 секунд. Но эти секунды показались бесконечными как людям, так и животным! Скот не мог удержаться на ногах и ложился, а люди спотыкались, как пьянчужки.
«Надо было широко расставить ноги и придерживаться направления, параллельного сейсмическим волнам, то есть чтобы одна нога была обращена на северо-запад, а другая — на юго-восток, и притом под открытым небом, на ровной площадке», — пишет монах Викарио из Чэнгуняня. Сейсмические волны следовали одна за другой с интервалом в полсекунды. От этой необычной качки ощущалось сильное недомогание, настоящая морская болезнь на суше[30].
Мы уже говорили выше о том, что люди в пострадавших районах испытывали тошноту. Те, кто не был убит при первом же толчке, страдали от головокружения, а многие почувствовали как бы удар в спину и старались за что-нибудь ухватиться, чтобы удержаться на ногах.
Об этом нам рассказал другой очевидец из Гьянцзе, находившегося в 700 километрах от эпицентра.
Но здесь речь идет лишь о незначительных, чисто субъективных ощущениях, а материальные последствия этого землетрясения были неизмеримо важнее.
Движущиеся холмы
В районе эпицентра лёссовые толщи достигают огромной мощности. Лёсс откладывался даже на возвышенностях до отметки 2400 метров. Грозовые ливни перенасытили лёссовую толщу влагой до такой степени, что ее объем увеличился на добрую треть. Но беда заключалась в том, что дожди подточили эту толщу и разрушили ее однородность. Не хватало самого ничтожного толчка, чтобы она превратилась в грязевой поток, готовый устремиться в долину. Итак, над этим несчастным краем нависла, кроме того, угроза обвала.
