Вот что я вам скажу: если швейцарцы славились своими часами, то австрийцы — да, своими сейфами. Сейф этот был австрийский.
И тут вдруг контора эта незаметная переезжает. В здание побольше. Это же событие. Шутка ли, два с лишним века работали в одном месте, а теперь собирай свои манатки и переезжай, это же сколько всего накопилось. Ну вот и стали сотрудники перебирать: что в архив, что списали и по домам разобрали, что выбросили, что раздарили, а сейф… А с сейфом решили так: кто сможет его вынести, тому и ключи дадут, и коды напишут, и, конечно, бесплатно, чего уж. И объявление дали по радио, по телевизору и в газете центральной городской.
Ну тут началось. Едут всякие — и пальцы веером, и тележки всякие новомодные, чтобы мебель возить или там холодильники, и грузчиков с собой по двадцать человек отборных силачей, и автокары… А он стоит, как и стоял, этот сейф. Ну просто на миллиметр не сдвигается.
И вот Паша один, начальник погранзаставы, Данилыч его все зовут, услышал про сейф, так загорелся — ему ведь так надо, а еще и бесплатно. И если личное оружие, документы секретные есть где хранить, то папину граппу — негде. Очень нужен сейф. А то папа как граппу пришлет свежую — водку виноградную самодельную, — как ни спрячешь, пацаны — друзья Пашины: Грыгоровыч, фермер из села, в котором застава, потом Кузьмич один, бильярдист, потом Дима-колбасник — приедут в гости, мол, здоров, Паша, как у тебя то да се… И глазами шныряют, носами шмыгают, сразу унюхают граппу. Она же виноградом благоухает. Или выпросят, мол, не жмоться, Паша, это ж напиток не для одиночества, а для сплочения компании. И выхлебают в два счета. Ну или сопрут… Это же не водка вульгарная. Напиться и песни петь. Тоже мне! Граппа, она… Это же напиток румынской знати! Ее же, папину граппу, надо глоточками… глоточками… И тихо разговаривать. Про жизнь, про то, что и как мама готовит, про несовершенство мира… Граппа — это ведь… Так! Короче! Сейф нужен. Нужен сейф.
Паша человек грамотный: залез в Интернет, три ночи сидел, что-то читал, записывал, рассчитывал. А в понедельник взял с собой четырех солдатиков, самых хрупких таких мальков, один вообще в очках — специально таких интеллигентов отбирал, Паша, он же лицедей в душе, комедиант. Короче, погрузил он свою профессуру в кузов грузового «уазика», повез в ту самую контору. Но, не доезжая, остановился, выстроил своих дохлячков, и шагом марш! — так вошли во двор. А там уже толпа народу — и тотализатор. Ставки делают. Кто кран приволок с собой, кто каменщиков — стену разобрать и собрать (а стены в австрийских домах, я вам скажу, тоже непросто разбираются), ну и кто-то где-то даже выпросил военный тягач. Стоят претенденты, подбородки мнут, брови хмурят, чертежи чертят — плечо высчитывают. Грамотные, ага. Параллельно большие деньги шуршат, прям как на ипподроме. А тут строем входят эти четыре академика. Один в очечках. У народа — реально истерика. Все покидали, руки в карманы, стали комедию смотреть.
Паша наш как ни в чем не бывало отдал команду своим: мол, пока можно оправиться и покурить. Солдатики отошли, а мальчик, который в очках — слышь! — книгу вытащил! И давай ее читать!!! (Все продумали!) С ледяным спокойствием Паша из маленького чемоданчика вытащил дрель. Спросил: можно? Ему в ответ сквозь смех: ага, ну давай, попробуй, и-хи-хи…
Паша общупал боковую стенку сейфа, нашел какую-то точку внизу и дрелью — конечно, с большими усилиями, два сверла сломались (но уже никто не смеялся, затихли все на тот момент умельцы) — сделал маленькие отверстия. И вдруг из этих вот отверстий стал сыпаться чистейший, белый как снег песочек. Сыпался, сыпался… Наверное, час сыпался, и все вокруг тупо стояли, затаив дыхание, и не могли поверить… А Паша потом своим скомандовал: мол, выноси! Эти четыре практически подростка взялись легонько за четыре угла и понесли сейф в абсолютной тишине мимо грузчиков, автокаров, тягача, подъемного крана. Понесли легонько, играючи. А тот мальчик, что в очках, еще и книжку под мышкой зажал свою. Вот смех. За углом погрузили сейф в машину и увезли.
