Жуан переводил взгляд с Рин на Чен-Лу и обратно.
— Здесь останется двенадцать человек! Что с ними будет?
— Теперь только восемь, — прошептала Рин.
— Вот как? И кто погиб? — спросил Жуан, едва справившись со спазмом, подступившим к горлу.
— Хогар и Том из вашей команды, и двое из моей — Кардин и Льюис.
— Как это произошло?
— У них есть вещица, которая напоминает флейту, — объяснил Чен-Лу. — Такая была у создания, которое сидело в вашем аэрокаре.
— Это пневматическая трубка для стрельбы отравленными дротиками, — произнес Жуан.
— Ничего похожего, — покачал головой доктор. — Они развиваются гораздо быстрее нас. Это — акустический дезинтегратор. Он разрушает красные кровяные тельца. Чтобы достать нас, им требуется подойти достаточно близко, но мы их не подпускаем с тех пор, как все это поняли.
— Мы просто обязаны вывезти эту информацию, — сказала Рин.
Естественно, подумал Жуан.
— Но лучше бы вам взять с собою кого-нибудь посильнее, чтобы не провалить дело, — заметил он.
— Через пару часов вы будете сильнее любого из нас. Все мы в весьма плохом состоянии.
Жуан уставился на серый потолок палатки, сквозь который пробивался солнечный свет. Горючего мало, инструменты управления ненадежны. Конечно, они хотят пробиться к реке и уплыть по ней в кабине его аэрокара. Аэрокар защитит их от насекомых.
Рин встала.
— Отдыхайте и восстанавливайте силы, — сказала она. — Вскоре я принесу вам еды. У нас только полевой рацион, но хорошо уже то, что он насыщен энергией.
А что это за река? Жуан попытался вспомнить название. Наверное, это Итапура. Он принялся за расчеты времени и расстояния. Получалось, что по реке им придется плыть от семисот до восьмисот километров. А сезон дождей — на самом пике.
Нет, у нас нет никаких шансов.
Рисунок танца, исполняемого насекомыми на потолке пещеры, показался мозгу восхитительным. Игра цвета и движения была безупречной, и он легко прочитал сообщение: «Доклад от наблюдателей в саванне. Подтвердите полномочия».
Мозг дал сигнал продолжить, и насекомые вновь затанцевали: «Три человека собираются бежать в маленьком аэрокаре. Аэрокар не летает, но они намерены уплыть по реке. Что мы должны сделать?»
Мозг начал обрабатывать полученные данные. За попавшими в ловушку человеческими существами наблюдение ведется уже двенадцать дней. Есть много информации относительно того, как ведут себя люди в состоянии стресса. Эта информация расширила и уточнила данные, которые были получены от пленников, находящихся под прямым контролем. Более эффективными стали средства обездвиживания и уничтожения людей. Однако проблема была не в том, как убивать их. Важно было научиться общаться с ними в отсутствие страха и агрессии с обеих сторон.
Многие люди, как, например, этот старик с манерами гранда, высказывали предложения, в них был явный смысл. Но можно ли им доверять? Вот он, главный вопрос!
Мозгу отчаянно не хватало информации, как повели бы себя люди в условиях, которые он бы контролировал, но без того, чтобы они осознавали и замечали этот контроль.
Обнаружив наблюдателей в Зеленой зоне, люди начали проявлять непомерную активность. Использовали сонотоксины, углубили барьеры, возобновили атаки на Красную зону.
Заботило мозг еще одно обстоятельство — неизвестная судьба четырех симулякров, проникших за барьеры непосредственно перед катастрофой в Байи. Лишь один из них вернулся. Его доклад звучал так: «Нас стало двенадцать. Шесть симулякров рассредоточились, чтобы покрыть зону, где были захвачены двое людей высокого положения. Один симулякр был уничтожен. Четыре деструктурировались и занялись воспроизводством».
Обнаружение и разоблачение этих четырех симулякров в тот момент стало бы настоящей катастрофой — для мозга это было очевидно.
Когда и где они объявятся? Это зависело от местных условий — температуры, наличия и качества еды, химического состава почвы и атмосферы, уровня влажности. Тот, одинокий, симулякр, которому удалось вернуться, сообщил, что не знает, куда направилась четверка. Мы должны их найти, думал мозг. Самостоятельность в действиях индивидуальных симулякров недопустима!
