Перед глазами пронеслись родители, но не живые, а превращенные в камень, лежащие без сознания волшебник и мой новый друг. Почему-то вспомнилась Ангелия.
Что там говорил Неприятень? «Если кто-то и сможет разбить сердце, то он примет на себя весь удар накопленных злых чувств. А этого никто не выдержит! Погибнет на месте».
Я поднял меч и ударил прямо в черное сердце. Оно раскололось на две половинки, словно камень. Потоки ужаса, накопленного Деревом за все время, вырвались наружу и пронзили мое тело. Крик Дерева прокатился по всей мертвой пустыне. И наступила тишина.
Я куда-то падал. Долго-долго. А потом обнаружил себя лежащим на земле. Я лежал и смотрел в небо. Оно стало голубым — без черных туч и багровых сполохов.
Не знаю, как я увидел, я ведь лежал на земле возле погибшего Черного Дерева, но я увидел. По каменным фигурам во всей мертвой пустыне начали бежать трещины. Осколки камней осыпались на землю. А под слоем камня были живые люди, тролли, эльфы — все, кого пленило Черное Дерево. Мои папа и мама тоже смотрели моргающими глазами в голубое небо и улыбались. Но папина улыбка была очень грустной. Возле них обнимали своих родителей мои болтливые кузины.
Хорошо, что я не оказался последним троллем.
Своего тела я уже не чувствовал.
Краем глаза я заметил, что я не один. Невдалеке сидел бородатый человек. А! Это мой старый знакомый.
— Здравствуй, Ллок, — сказал волшебник.
— Спасибо вам, — скорее не ответил, а подумал я. — Я умираю, да?
— Да, храбрый и упрямый тролль, к сожалению, это так. Ты знаешь, твои родители живы.
— Я знаю, — мысленно ответил я.
— Я говорил тебе, что не могу изменять историю этого мира? — спросил волшебник, словно прося прощения. — Но, пусть у меня выпадет вся борода, если даже в такой ситуации я не смогу хоть чем-то помочь! Да, ты умираешь в этом мире, маленький тролль, и я не могу спасти тебя! Но кто сказал, что где-то в другом мире, не может возродиться тот, кто будет помнить, как он уничтожил черное сердце? Выбирай любой мир, малыш.
Волшебник заглянул мне в лицо, его взгляд проник глубоко в душу.
Я закрыл глаза».
Эпилог,
в котором должен прозвучать важный вопрос и все может только начаться
Наступил дождливый сентябрь, и я пошел в шестой класс. Потянулись привычные школьные будни. После гибели Черного Дерева бородатый волшебник вернул меня домой, в то же место на холме, где меня дожидалась книга. Родителям я ничего не сказал, и дядя Гена относится ко мне по-прежнему, как будто он просто близкий друг папы. Но я-то знаю, кто он на самом деле… Это наша с ним тайна.
Иногда я вижу сны о далекой сказочной стране, где по дорогам летают феи, а в лесу можно встретить белого единорога. Я незримо лечу над болотом и вижу домики троллей. Перед хижинами сидит и латает сети пожилой тролль, рассказывая что-то двум девочкам-тролльченкам, которые бегают вокруг. Однажды, над болотом, где-то далеко-далеко я видел черных драконов. Двое взрослых спешили куда-то, а малыш дракончик пытался их догнать, еле поспевая за родителями. Хотя мне могло это только показаться. В другой раз я видел большой лес. Долго я ждал, что мне покажется белый единорог, но так и не дождался. Зато внутри башни волшебника, что стояла возле леса, зажегся магический свет, и какой-то мальчишка начал читать у окна большую книгу.
Если бы не моя книга, то все произошедшее летом тоже казалось бы сном. Хотя книга сейчас самая обычная, если не считать кожаной обложки. Иногда я ее достаю. История про моего тролля и Черное Дерево закончена, но, как ни странно, в книге еще осталось много пустого места. И я часто заглядываю в нее — не заполнились ли чистые страницы новой историей. И я верю, что когда-нибудь, она обязательно появится.
С Валеркой я больше не разговариваю. Только по делу, когда надо. Да и он сам меня старается избегать и ни о чем не спрашивает. Ходят слухи, что он хочет перейти в другую школу. Ну что ж, это его дело. Я переживать не буду.
А у меня появился друг. Это новый ученик в моем классе — Павел Соснов. Сирота, давно остался без родителей. Он переехал в наш город и живет у своей пожилой тети. Поначалу мой друг отставал в учебе так, словно никогда в школе не учился. Но с моей помощью и своей способностью впитывать новые знания, он быстро стал нас догонять и скоро перестал быть в числе отстающих. Большой красотой Пашка не отличается — щеки широкие, уши врастопырку, жесткая щетина волос торчит ежиком. Но он очень веселый и жизнерадостный. Во всяком случае, с ним не соскучишься. Правда, иногда он бывает таким упрямым! Зато физкультурник им не нарадуется — силой мой друг отличается не мерянной. А порой его взгляд становится грустным. Он о чем-то думает и вспоминает, но о чем — не признается.
