Аня была в черном байковом костюме, из которого в театре не вылезала, — нечто просторное, без примет, уютное и поношенное. Годное на все случаи жизни, как монашеская ряса. Мятежные страдания Куцеря отмечала повязка на раненой голове и ковбойская шляпа за спиной.
— Всё, — жестко заключила Аня, помолчав. — Запомни. Ты не первый. Тарасюк тебя уже обошел. Хотя у него и половины нет, что тебе дано. Не первый! Запомни!
— Тарасюк! — фыркнул Куцерь. — Тарасюк, ха!
Продолжить он не успел. С той стороны коридора, где за высоким темным проемом вдали угадывалась просторная емкость кармана, шли две пожилые женщины в рабочих халатах. Они заторопились.
— Анечка, вы не знаете, где Генрих Михайлович? — окликнула одна из них.
«Не знаю», покачала головой Аня.
Запыхавшись, несчастными голосами женщины, две швеи, принялись толковать, что «он сказал». Снова грянул, заглушая слова, оркестр. Потребовалась некоторая сосредоточенность, чтобы уяснить дело: желтое платье с крылышками на плечах, которое принесли с собой женщины, они сшили из искусственного шелка, а не из натурального, как предполагалось. «Я не буду за это платить!» — бросил Колмогоров, и мастерицы не могли опомниться, не зная, как верить такой угрозе.
— Теперь этой желтой бякой только зад подтирать, — подтвердил, осклабившись, Куцерь.
Почему-то тут оглянувшись, в нескольких шагах за собой Аня обнаружила Майю Колмогорову.
— Здравствуйте, Аня, рада вас видеть! — ровно сказала она, подходя.
— Ой, здравствуйте! — воскликнула Аня с виноватым энтузиазмом. Встречая Колмогорову, она всегда запиналась, не зная, как ее называть: Майя или Майя Игоревна.
Виктор приложил руку к груди и прочувственно, как оперный любовник, поклонился.
— Майя Игоревна! — остановил он Колмогорову, когда та уже собралась пройти мимо — к выходу. — Я хочу к вам обратиться.
Аня бросила на него быстрый взгляд.
— Как психиатру. Психологу.
В лице Колмогоровой не выразилось ничего, кроме готовности слушать. Не было даже поощрения, вежливой улыбки.
— Вернее… Никаких голосов я пока что еще не слышу, — живо, с видимым удовольствием объяснял Куцерь. — Но… как-то надо в себе разобраться.
— Хорошо, — кивнула Колмогорова. — Я поговорю с коллегами, кто-то, наверное, сможет…
— Нет, нет, Майя Игоревна! Только вы, только вам бы я мог открыться!
— Вы уверены, что вам это нужно?
Аня опустила глаза, страдая.
— Майя Игоревна, — словно бы даже просиял Виктор, — нарушения эмоционально-волевой сферы, это серьезная проблема?
Простой с виду вопрос заставил Колмогорову задуматься. Чем и воспользовалась одна из мастериц, та что потолще, с бородавкой на щеке:
— Вячеслав Владимирович говорит: шифон!
— Генрих Михайлович! — громко воскликнула тут другая, глянув в сторону лестницы у лифта.
Спускавшийся с Надей Новосел и прежде уже, должно быть, заметил компанию. Он безмолвно принял из рук швеи желтый ком платья и некоторое время, сведя брови, перебирал пальцами скользкий шелк.
— Вы же знаете, шифона не было! — возбужденно говорила толстая швея.
— Что нам делать? — вторила другая.
Генрих поднял голову и окинул взглядом присутствующих.
— Неловко получилось, Надя, — произнес он, — я никого в театре вам не представил. Заслуженный артист Виктор Куцерь. — Церемонный жест свободной от платья рукой.
Куцерь выразил живейшее удовольствие:
— Очень приятно.
— Надеюсь, что и вам, Надя, приятно, — возразил Генрих. — Поверьте, безобразная сцена, за которую Вячеслав Владимирович только что извинялся, она никому не доставила удовольствия.
Надя принужденно улыбнулась.
— Заслуженная артистка Анна Антонова, — продолжал Генрих… — Выдающаяся актриса и весьма, весьма…
Аня мрачно кивнула в знак признания, но Генрих, не договорив, не давши слова и Ане, переключился на Колмогорову, как бы подведя Надю к главному. Это главное подчеркивала и неестественно ласковая интонация, и изобразившаяся специально для этого случая улыбка.
— А это Майя Игоревна. Человек, которому вы смело можете доверить все самое неприятное на душе.
Ирония Генриха не обманула Надю, она окинула женщину инстинктивным взглядом соперницы. Тяжелые бедра, которых сейчас «не носят», крупные черты лица — гордиться нечем. Пышная россыпь волос по плечам… да. Но сколько времени, хотелось бы знать, она на них тратит?
