— Когда ты произносишь эту фразу, моя дорогая, — лениво заметил он, — всегда возникает множество разнообразных догадок. Вы не могли бы подробнее остановиться на этом определении, мистер Холман?
— Наши отношения строго деловые, — ответил я, — и в этом виновата только Зельда. Подозреваю также, что этот пеньюар надет исключительно ради экс-супругов, но только не ради меня.
— Дорогие! — Зельда закрыла лицо руками. — Я должна пойти и немедленно переодеться. Не хочу, чтобы Нина Фарсон видела меня сегодня в таком наряде. Если захотите выпить или еще что-нибудь, нажмите эту кнопку на стене, появится слуга, который вас обслужит.
Она поспешно прошла по террасе и скрылась в доме. Я сел на стул рядом с Куртни и закурил.
— Вы находитесь в наших краях, чтобы участвовать в гонках “Гран-при” в Риверсайде, не так ли?
— Верно. — Он еле сдержал зевоту и о чем-то задумался.
Фон Альсбург отодвинул свой стул подальше в тень зонта и медленным, неторопливым движением вытер лицо носовым платком.
— Столько солнца — это, конечно, чудесно, — проворчал он, — но должен признаться, что калифорнийский климат слишком уж жаркий.
— Вы привыкнете к нему, — заверил я. — Это ваш первый приезд сюда?
— На Западное побережье да, — согласно кивнул он. — Много раз был в Нью-Йорке. Вот это город так город.
— Конечно, это так, — согласился я. — Мы считаем его вторым после Сан-Франциско!
— Я там никогда не был, — произнес он недовольным голосом. — Если вы, джентльмены, позволите мне, я переберусь куда-нибудь в более прохладное место, возможно, даже в дом.
Он спустился по террасе медленным, неторопливым шагом, словно бульдозер на самой низкой передаче. Куртни зажег сигарету от тонкой позолоченной зажигалки и взглянул на меня.
— Он напоминает мне австралийского утконоса, — проворчал он и вновь посмотрел на меня, приглашая к беседе, — один из выживших экземпляров вымершего рода. Истинный тевтон[2], понимаете?
— Старая гвардия или что-то в этом роде? — отозвался я.
— Один из тех аристократов, которые надеялись, что Гитлер станет их помощником в борьбе с профсоюзами, — задумчиво пояснил он. — Провел всю войну в танковой дивизии на Восточном фронте и был взят в плен русскими в начале сорок пятого, как раз в то время, когда все уже начало рушиться. Спустя шесть месяцев ему удалось попасть в число репатриированных и вернуться в Берлин. Активно сотрудничал с союзниками. И даже, кажется, передал нашим ребятам из Интеллидженс сервис много полезной информации о красных, за что они были ему чрезвычайно благодарны. Прошел также слушок, — неторопливо рассказывал он, — что граф был активным нацистом до войны, но это так никогда и не подтвердилось. Как видите, фон Альсбург обладает всеми инстинктами к выживанию. Единственная ошибка, которую он совершил, была женитьба на Зельде, но и ее он быстро исправил, женившись во второй раз на Марте Брюль.
— Здесь какая-нибудь связь с Фрицем Брюлем, этим удачливым промышленником? — перебил я его.
— Она — его единственная дочь, — тихо вздохнул Куртни. — Когда Хьюго женился на ней, он женился на промышленной империи старика. Прекрасно сработано, если вы способны понять это, Холман. А она сама вовсе не дурна собой.
— Почему он оказался в Штатах?
— Какие-то дела Брюля, связанные с подшипниками, вынудили его приехать сюда. И все эти дни Хьюго ведет переговоры только в прекрасных круглых цифрах, близких к миллиону. Я нахожу все это впечатляющим и нудным. А чем вы занимаетесь, старина?
— Улаживанием неучтивости других людей, — спокойно ответил я.
Он вытянулся на своем стуле и в упор посмотрел на меня:
— Так вот откуда дует ветер. Я знал, что Зельде одной будет не под силу справиться со своим кровавым замыслом.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — честно признался я.
— Пожалуйста! — Он поднялся со стула и с холодным презрением взглянул на меня сверху вниз. — Этот невинный вид не подходит вам, Холман. Он совсем не в характере человека с вашими очевидными талантами. — Широким уверенным шагом он спустился с террасы, оставив меня одного.
Расслабившись в удобном кресле, я вдруг почувствовал себя неудачником с телевидения, который все эти годы пользовался не тем дезодорантом. Это заставило меня собраться и обдумать ситуацию. Я выкурил пару сигарет, а минут двадцать спустя снова появился Ли Броган. Его походка стала намного увереннее той, что была в библиотеке, а на лице появилось виноватое выражение. Достигнув убежища под зонтом, он рухнул в кресло и посмотрел на меня жалким взглядом.
