Рядом с гробницей есть даже озера — в этих местах они встречаются редко. Дрожание воздуха над ними создает очень яркие и четкие миражи.
С другой стороны Туггурта — целое кладбище марабутов, причем каждый из них занимает отдельную куббу. Мне довелось приехать туда на закате, и, казалось, солнце на огромной красной колеснице несется к горизонту между этими странными мавзолеями, скользя по ним своими уходящими под землю лучами. И песок в их свете каждую минуту менял колорит, очертания, удваивая и утраивая тени.
В центр департамента Оазис Уарглу из Алжира летают на самолете — тогда это расстояние кажется ничтожным. Пальмовая роща около Уарглы — одна из самых крупных в Сахаре, в ней более полутора миллионов пальм. И воды вокруг — уэдов, шоттов — тоже достаточное количество, правда, многие высыхают со временем. Об одном из источников, Айн-Сфа, легенда рассказывает: совсем обмелел Айн-Сфа от многочисленных колодцев, и султан поручил своей жене очистить его, чтобы вода в нем бежала быстрее. После этого сильная струя источника забрасывала воду в колодцы обратно. Пришлось призвать марабута и просить его замедлить течение Айн-Сфа. Марабут без труда достиг этого, но зато с тех пор уже никому из верующих и святых не удалось заставить источник течь быстрее.
Когда-то, в X веке, Уаргла была пристанищем хариджитов. Развалины их бывшей столицы. Седраты, находятся отсюда всего в 14 километрах, мне уже приходилось говорить о ней. После ухода хариджитов из Седраты в долину М’Заб Уаргла попала под власть суданских негров и стала одной из столиц царя Томбукту. В XVI веке их сменили турки. Однако ни турки, ни пришедшие сюда в 1873 году французы не изменили африканского колорита города. Архитектура здесь совсем иная, чем в М’Забе или в Эль-Уэде. Не покатым куполом заканчиваются строения, а грядой острых треугольных выступов — такова была в этих местах и древняя архитектура хариджитов. Во многих зданиях чувствуется влияние Судана, когда наружу выступают деревянные сваи, призванные осуществлять дренаж толстых глиняных стен. Они еще не совсем похожи на ежиков, выбросивших наружу свои иголки, которыми славятся более южные оазисы, но уже приближаются к ним, рассекая ветер своими острыми, как шипы, концами. И у мечети Джамаа Лалла-Аза минарет тоже необычной для Алжира пирамидальной формы. На улицах — широких, длинных и шумных — чувствуется жизнь административного центра. Около префектуры толпится народ, на торговой площади, окруженной традиционными арками, раскинулся грандиозный базар сушеных варанов и «роз Сахары». Некоторые камни, по метру в высоту, буквально не сдвинуть с места. Население оживленное, приветливое.
Последние годы в Уаргле разместилась комплексная группа по изучению и поискам воды в департаменте Оазис. Среди сотрудников группы немало советских специалистов — топографов, почвоведов, гидрологов, бурильщиков, приехавших сюда по просьбе алжирского правительства. Их труд вызывает у местного населения почти суеверное любопытство. Очевидцы рассказывают, с каким усердием молятся, танцуют и исполняют всевозможные древние обряды кочевники, желая облегчить работу нашим специалистам. А значение для них той минуты, когда с глубины 1000–2000 метров показывается вода, можно уподобить разве лишь воскресению Атлантиды.
На фоне неба вырисовываются странные очертания одного из зданий. Это Сахарский Музей — самый большой в пустыне. Построен в 1936 году. В музее два отдела — Сахара старая и Сахара новая. Здесь можно подробно ознакомиться с бытом и нравами обитателей пустыни, с их шатрами, одеждой, украшениями, образцами знаменитой сахарской наскальной живописи из Тассили д’Анжер. Я лично до знаменитых фресок Тассили не добралась и страстно завидовала своему соотечественнику корреспонденту «Правды» Ю. В. Потемкину, вокруг которого уже сложились легенды — о том, как он прошел 80 километров пешком, чтобы попасть в какую-то отдаленную пещеру. Многие экспонаты музея посвящены Седрате времен хариджитов. В современном отделе подробно, в макетах, диаграммах и фотографиях, представлены месторождения полезных ископаемых, нефти и газа, результаты добычи, проекты дальнейших разработок. Снимать здесь не возбраняется. Человек с кино- и фотопринадлежностями вызывает нечто вроде уважения.
