Но жизнь великому князю стала надоедать. Это сказалось на здоровье. Зимой 1918 года он заболел воспалением лёгких. Почувствовав приближение конца, исповедался и причастился. Затем позвал дочь Дашу и приказал распахнуть все двери.
«Из анфилады комнат открылся вид на лестницу и мраморную статую Фанни с цепями и ожерельями. Солнечные лучи скользили по мрамору и искрились в драгоценных камнях.
Статуя Фанни была последним, что увидел великий князь Николай Константинович», — пишет его внучатный племянник.
Тайну кражи брильянтов из Мраморного дворца он унёс с собой на тот свет.
В феврале 1918 года большевики с красными знамёнами и пением «Интернационала» торжественно хоронили великого князя Николая Константиновича Романова. Для этого в центре Ташкента специально построили склеп около Георгиевского собора.
Почти весь город высыпал на улицы. Многие узбеки, казахи, киргизы, таджики, русские, татары, немцы и представители других народов плакали навзрыд. Все вспоминали, сколько он сделал добра для людей, Голодной степи и Ташкента.
В нынешней столице Узбекистана, например, великий князь первым начал мостить улицы, заводить широкие и ровные мостовые и тротуары. Он построил клуб и театр, открыл первые кинотеатры «Зимняя Хива» и «Летняя Хива», биллиардный зал, зоопарк…
На возрождённых им землях жизнь продолжается и поныне. У входа в его склеп часто лежат живые цветы. Кто их кладёт — неизвестно. Может, слышавшие о нём. А может просто чтящие предков. Ибо издавна говорится на Руси: мёртвые сраму не имут.
