— Садись здесь, Роберт. Пеленг чистый, никаких сомнений. Площадку выбери только…
— А я чем, по-твоему, занимаюсь, голых девок сверху высматриваю? Тут сплошной бурелом вокруг, валуны, скалы да осыпи. И склоны по обе стороны градусов под сорок. А на берег не сесть нипочем: винты поломаем. Ущелье, хрен ему… — огрызнулся пилот.
— Не матерись, Робка. Ладно, сажай машину вон туда, видишь? А мы сами как-нибудь спустимся.
— Лады, Мила, не обижайся…
Вертолет резко, с разворота пошел на посадку почти вертикально. Его примеру, чуть помедлив, последовал второй.
Как только полозья коснулись крохотного, относительно ровного пятачка травы, из чрева винтокрылых машин горохом посыпались внешне неуклюжие фигуры вооруженных людей в камуфляжных комбинезонах.
Повинуясь командам девушки, хрупкой даже в тяжелом облачении, отряд споро стал спускаться к реке, струящейся по своему каменистому ложу далеко внизу. Несмотря на сноровку группы, спуск занял более получаса, так как ломать шею на скользких камнях не хотелось никому, невзирая на приказ. Тем более что еще с воздуха было хорошо видно — спрятаться человеку там негде: все просматривается как на ладони.
Однако как только Людмила добралась до галечного берега и развернула портативный пеленгатор, тот явно и недвусмысленно указал на завал плавника у излучины. Девушка протянула руку в его направлении и, тяжело дыша, выдохнула:
— Там!
Растянувшись цепью, запыхавшиеся десантники быстро окружили невеликую кучку плавника, держа оружие наизготовку.
Чуть отдышавшись, Людмила повернула голову к закрепленному возле щеки миниатюрному микрофону, одновременно подкручивая ручку:
— Ротмистр Бежецкий, сдавайтесь! Вы обнаружены и окружены! Сопротивление бесполезно! — взревел динамик мегафона на ее груди.
Собственно говоря, сообщала она это невидимому беглецу, только следуя инструкции: судя по величине завала, живому человеку там было не спрятаться никак. Хотя, собственно говоря, и для утопленника места маловато…
Выждав минуту, девушка дважды махнула рукой. Закинув автоматы за спины, бойцы отряда начали дружно растаскивать потемневшие в воде стволы и ветви деревьев, принесенные сюда рекой неведомо из каких далей. Уже через несколько минут один из десантников выпрямился, держа на ладони кусок сосновой коры, утыканный темными иглами…
На исходе суток бесплодных поисков всем стало ясно, что ротмистр Бежецкий пропал бесследно, как будто растворился в воздухе. Его путь был тщательно прослежен до самого берега реки, но там следы обрывались, смытые обильным ночным ливнем. Казалось, беглец улетел куда-то на крыльях. Никаких укрытий, достаточных для того, чтобы смог спрятаться взрослый человек, поблизости обнаружено не было. После того как один из поисковиков, неловко поскользнувшись, сломал руку, Полковник принял решение свернуть операцию.
Илья Евдокимович Колосов за двое суток интенсивных поисков сбросил несколько лишних килограммов, потемнел лицом и осунулся. Единственными результатами его рвения оказались рваный пиджак Бежецкого с извлеченными “маячками” и один из разбитых на горных склонах штиблет, найденные на песке близ места слияния двух речек, причем спрятать их явно не пытались. Более того, вся группа, несмотря на отличную связь с базой и между собой, повторяя спуск ротмистра, умудрилась, что говорится, заблудиться в трех соснах и потерять много времени, разыскивая членов команды, непонятным образом разбредшихся в разные стороны и потерявших всяческую ориентацию в пространстве и времени. Вся ответственность за такое поведение профессионалов, плутавших среди бела дня, как перепуганные ребятишки в гусгом лесу, ложилась, естественно, на их руководителя. Для него перспектива безбедного существования на прежнем месте с каждой минутой становилась все призрачнее и призрачнее.
Грохоча усеянными коваными триконями подошвами горных ботинок по паркету, Илья Евдокимович, не сменив пропотевшего камуфляжа, прошел к Полковнику. Молодцевато кинув руку к козырьку Колосов начал:
— Согласно вашему приказу…
В кабинете Полковника, несмотря на дневное время, как всегда царил полумрак. Хозяин сидел в глубоком кресле вполоборота к вошедшему и, задумчиво улыбаясь, грыз кончик карандаша. Мерцавший перед ним монитор компьютера бросал голубой отсвет на лицо, казавшееся от этого застывшей маской мертвеца. Небрежным жестом оборвав доклад Колосова о результатах поиска, и без того хорошо ему известных, он велел тому садиться.
