– Ты чувствуешь, как я люблю тебя, Слоун? – проговорил Картер, когда они стали постепенно возвращаться в реальный мир. – Это случилось в то самое мгновение, как мы встретились. Теперь-то я понял, как мне всегда не хватало тебя. Слоун, милая, любимая Слоун, помоги мне обрести себя самого!
Слоун свернулась клубочком между ног Картера, положив голову ему на живот. Ее распущенные волосы накрывали его золотисто-русым шатром, и Мэдисон лениво перебирал их.
Они отдыхали после бурных любовных утех. Не раз и не два вихрь страсти уносил их в другое измерение.
– Картер, – продолжила Слоун недавно начатый разговор, – а ты точно ничего не преувеличил лишь для того, чтобы успокоить меня?
– Честное слово. Именно Алисия захотела поговорить со мной перед церемонией бракосочетания. Мы были в доме ее родителей. Уже собирались гости. Дэвид и Адам были до блеска отмыты, и к ним приставили няньку, чтобы они не успели перемазаться чем-нибудь к самому торжественному моменту. Когда я уже надевал парадный костюм, в мою комнату постучала Алисия.
– Ты хочешь сказать, что был не одет, когда она вошла? – с подозрением, но улыбаясь, спросила Слоун.
Схватив ее за волосы, Мэдисон легонько приподнял голову девушки.
– Нет, к тому мгновению, когда она вошла, я уже успел одеться.
– Я просто проверяю тебя, – прошептала Слоун, целуя его пупок. – Мне придется глаз не сводить с мужа, имеющего привычку вскрывать замки и уходить, когда ему заблагорассудится.
– Угу, – промычал Картер, – больше всего мне, однако, нравится не уходить, а…
– ..входить, – договорила за него девушка. – Ах ты, бесстыдник! – шутливо воскликнула она. – Ну и что было дальше?
– Хорошо. Так вот. Алисия уселась на кровать и немедленно залилась слезами. Она призналась мне в ужасном, как она выразилась, проступке, и я почувствовал себя отвратительным лицемером.
– Ты себе не представляешь, как я себя чувствовала, когда Алисия рассказывала мне всю эту историю, добавив при этом, что такая строгая и порядочная женщина, как я, в жизни бы так не поступила. А я-то! Спала тут с ее собственным женихом! Ну почему все так переплелось?!
– Мы просто полюбили друг друга. Никто, ни один из нас, не предполагал, что такое может случиться. – Он погладил ее затылок. – А потом Алисия стала говорить мне, каким отличным отцом я мог бы стать для ее сыновей, какие надежды на меня возлагали ее родители, как меня любил и уважал Джим. Мочки твоих ушей напоминают бархатные лепестки.
Слоун рассмеялась – до того не вязалось его последнее предложение со всем, что он только что говорил. Картер судорожно вздохнул:
– Нам придется опять отложить мой рассказ, если ты еще хоть раз засмеешься.
– Почему?
– Потому что твои груди подрагивают от смеха как раз над тем местом, которому в общем-то больше ничего и не надо, чтобы…
– Извини, – сказала Слоун, ничуть, впрочем, не раскаиваясь. – Я тебя слушаю.
Мэдисон задышал чуть быстрее, но тем не менее продолжал повествование:
– Взяв ее за руки и глядя прямо в глаза, я спросил Алисию, любит ли она меня.
– И она ответила?..
– Она ответила: «Да».
Слоун приподнялась, чтобы посмотреть в лицо молодому человеку. Его глаза демонически засверкали, и Картер провел пальцем по верхней губе девушки.
– Она сказала: «Да, но не так, как следует». И когда я попросил Алисию объяснить мне, что она имеет в виду, то она сообщила, что любит меня не так, как жене следует любить мужа. «То есть недостаточно для того, чтобы спать с тобой, – сказала мне твоя подруга. – Недостаточно для того, чтобы не разговаривать с Маком по телефону, когда он звонит мне». И тут, к ее огромному удивлению, я схватил Алисию в объятия и поцеловал куда с большим желанием, чем делал это до того мгновения, исключая, пожалуй, лишь тот случай, когда ты нас застала… И тогда я сказал Алисии, что она замечательная женщина и что Джим был отличным парнем, которому она, как никто, подходила… Но она – не для меня.
Упершись подбородком в живот Картера, Слоун заглянула ему в глаза:
– А как ты объяснил все мальчикам? Они, наверное, были очень расстроены?
– Да. Оба горько плакали.
– Ох, Картер, нет, только не это! – вскричала Слоун, забыв про то, что он просил ее не двигаться.
