Он-то знал признаки женской страсти. А Клэр? Сознавала ли она, чего требует ее тело? Или запуталась в собственных чувствах? Движима ли она желанием или просто хочет утешить его?
Он отнял губы от ее рта.
— Клэр, мне не нужна твоя жалость.
— Тогда пожалей меня, — сказала она. — Пойдем с тобой туда, где нет боли, а есть лишь бездумное удовольствие.
Она еще не знала, что это удовольствие окрашено болью, но болью столь сладкой, что она унесет их в заоблачные дали.
Он слегка потянул ее за прядь длинных волос.
— Ты почему распустила волосы сегодня утром?
Он думал, что она смутится, покраснеет, но встретился с прямым взглядом сияющих глаз.
— Это была слабая попытка заставить тебя слезть с крыши.
А он чуть не упал оттуда при виде ее ухищрений!
— А если бы ты добилась своего?
Она глубоко вздохнула, но глаз не отвела.
— Тогда я затащила бы тебя в дом и уложила на постель.
Ее откровенность его ошеломила. Если бы не дым, поднявшийся от хижины Лилиан, он откликнулся бы на соблазнительный призыв Клэр.
Как странны повороты судьбы!
Сумбур в голове, вызванный рассказом о нападении, начал исчезать, картины огня и крови померкли, и боль сделалась не такой острой. Если он забудется в объятиях Клэр, может быть, все это вообще пропадет?
Он знал, что поступает эгоистично, но Клэр, по-видимому, полна желания, а ему она так необходима. Он поцеловал ее в лоб, потом в висок, потам в мочку уха…
— Уложила бы на постель? Хм. Тебе хотелось спать?
— Да нет. — Она запрокинула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать. — Во всяком случае, не до того, как спустила бы с тебя штаны и задрала бы свои юбки.
Нет, это выше его сил! Бернард подхватил ее и направился в дом. Он совершит с ней путешествие в этот уголок отдохновения, о котором она мечтает. Путь будет медленный и полный нежности. Он доставит ей желанное удовольствие. Ему оно тоже необходимо.
Бернард опустился на тюфяк и уложил Клэр поверх себя.
Он целовал ее, пока у него не закружилась голова, и гладил руками поверх шелкового платья. Но ему не терпелось добраться до теплой кожи.
Шнурки на платье легко развязались. Он повернул ее на бок и обнажил плечо. Кожа Клэр была кремового цвета и вкусная, как сливки. Ее губы вспухли от поцелуев, а глаза горели огнем страсти.
— А когда твои юбки будут задраны, а мои штаны спущены, что тогда, миледи?
Он шутил, но Клэр уловила в его вопросе нотки желания. Она знала, что должен делать мужчина. Даже если бы она не застала той сценки в саду замка, она понимала, что ее внутреннюю боль должно что-то облегчить.
— Я знаю, что произойдет, но вот каким образом… — ответила она. — Ты должен научить меня тому, чего я не знаю.
Он откинул волосы с ее лица, удивленный признанием Клэр в своем невежестве.
— Ох, Клэр, мне не следует этого делать. Мы нарушаем наше соглашение.
— Тогда мы заключим новое. Пока мы вместе, я от тебя не убегу, а ты будешь обо мне заботиться. И мы станем любовниками. Бернард, займись со мной любовью.
— Милая, сладкая Клэр. Я так сильно тебя хочу, что вот-вот умру от желания. Ты уверена в себе? Ты знаешь…
Она прикрыла ему губы кончиками пальцев.
— Я знаю, что могут быть последствия. Но если ты не поторопишься соединиться со мной, то я тоже могу умереть.
Он замер на какое-то мгновение, затем его настроение резко изменилось, и Клэр поняла, что он уступил ей.
— Если я позволю тебе умереть, то меня могут обвинить в том, что я о тебе не позаботился. Мы ведь этого не допустим, правда?
— Я тоже такого же мнения.
Она почувствовала, как натянулась ее юбка, и ощутила у себя на лодыжке его руку. Клэр закрыла глаза, чувствуя, как пальцы Бернарда скользят по ее колену.
— Готова учиться? — спросил он хриплым голосом.
— И душой и телом, — ответила она и напряглась, так как он стал гладить ей бедра.
Она развела ноги, а когда он дотронулся до горячего, влажного углубления между ее бедер, она приподнялась, чтобы дать ему возможность проникнуть дальше. Ей показалось, что она сейчас лишится чувств, но, когда он убрал руку, она недовольно вскрикнула.
— А ты жадная девица, — попенял ей он.
— Это плохо?
— Нет-нет. Я тоже жадный. Приподнимись.
