Его дальнейшее проникновение было медленным, основательным и глубоким. Он вонзился в нее сильнее. Она вся напряглась и была на грани экстаза.
— Бернард! — выкрикнула она.
И тогда он полностью овладел ею.
Наслаждение зыбью перекатывалось у нее в чреве, сливаясь с биением его члена. Такого чуда в соитии он достиг только с Клер!
Ее сердце стучало прямо ему в грудь. Бернард терся лицом о ее шею и млел от нежных прикосновений пальцев Клэр к его волосам. Он покорился леди-распутнице, но отталкивать ее от себя не собирался. Он хотел скатиться с нее, чтобы ей было легче дышать, но она его не отпустила.
— А мы сможем опять это сделать?
К собственному изумлению, чресла у него, словно по приказу, мгновенно напряглись.
— Ты ненасытная девушка, — заметил он, готовый повторить все снова.
— И ты тоже, — ответила она.
На этот раз он овладел ею быстрее и жестче — вожделение преобладало над любовью. Ее бедра двигались в ритме его все усиливающихся толчков.
Она выкрикивала его имя, а он ощущал себя победителем и упивался этим. Женщина, просящая повторения соития и полностью подчинившаяся ему, уже не казалась распутной. В этот момент Бернард понял, что прекрасней и… сладострастней женщины, чем Клэр, ему не найти некогда.
С ней он может делиться самыми мрачными воспоминаниями, а затем получить ни с чем не сравнимое удовольствие.
Она должна стать его женой. Он попросил не ту награду, которую следовало. Брак с Клэр — вот что он должен был требовать.
— Мне нужно встать, — сказала Клэр, но продолжала неподвижно лежать.
— Лежи, — ответил он и, отодвинувшись от нее, поднялся на ноги.
Обнаженный Бернард был великолепен.
— Но я хочу есть, — заявила Клэр — у нее бурчало в животе от голода.
— Неужели не насытилась? — шутливо спросил он. В его глазах она прочитала приглашение продолжить любовную игру.
— Мне нужна другая пища.
Он засмеялся.
— Понял — я слышу «музыку» у тебя в животе.
Клэр откинула с глаз волосы, но не прикрылась одеялом. А Бернард смотрел на нее, и — прости, Господи, ей тщеславие — она была в восторге от восхищения, написанного на его лице.
Теперь они любовники. А чтобы быть в силах выдерживать его натиск, нужно подкрепиться.
— Кажется, остался пирог с мясом, — сказала она.
Бернард повернулся к ней спиной, и она имела удовольствие разглядеть его сзади. Какие у него потрясающие ягодицы! Мышцы словно вылеплены и крепкие как железо — это она успела почувствовать ладонями, когда он напрягался, вонзаясь в нее. Все мускулы на его теле играли, пока он двигался по комнате.
Бернард — хозяин Факстона. Даже голый он ходил по дому с уверенностью собственника. Если бы ее отец не проявил к его отцу такую жестокость… Но она тут же выбросила из головы эти мысли.
Бернард казался спокойным. Может, хоть какое-то время им удастся избежать волнений.
Он вернулся с мясным пирогом, оловянной кружкой и откупоренной бутылкой вина. Клэр с удивлением посмотрела на бутылку.
— Откуда это?
— Из Франции, — как ни в чем не бывало, ответил он.
— Ее не было в твоем мешке. Иначе я заметила бы.
— Я купил ее в Дерли. Думал приберечь для особого случая. Вот он и представился.
Он протянул ей вино и кружку и сел рядом с ней на тюфяк, скрестив ноги.
— Что за случай?
Он легонько чмокнул ее.
— Ты.
— Ой.
Польщенная Клэр налила себе вина и поставила бутылку с кружкой около его колена. Он разломил пирог на две части и отдал ей большую. Аппетитный на вид пирог вкусно пах, но Бернард едва притронулся к своему куску.
— Неужели ты не голоден? — не могла поверить Клэр.
— Не очень.
— Ты не заболел? Может быть, ты от меня заразился?
— Да нет. Просто не хочется есть.
Скорее всего, он был расстроен. Клэр боялась думать о его прошлом и уже ее жалела о том, что попросила его все ей рассказать. Но, с другой стороны, ей необходимо знать, какую роль сыграл ее отец в смерти родителей Бернарда.
Неужели возможность лишиться Факстона довела отца до крайности? Обычно, чтобы примерно наказать кого-нибудь, он использовал дыбу и плеть. Но нанять убийцу из-за потери рыцарской подати и двадцати бочек с рыбой?..
Здесь что-то большее, чем потеря Факстона. Если Гранвилл Фицгиббонз преуспел бы в своем желании подчиняться непосредственно епископу Дерли, другие рыцари Дассета могли бы потребовать для себя такой же привилегии. Тогда доходы Дассета уменьшились бы.
