Убедившись, что король не понес никакого наказания, Вероника пришла в бешенство. Как же так? Ведь Людовик знал о похищениях детей, но предпочитал закрывать глаза. Более того, он отпускал деньги на «исследования» Лефевра. Мадлен это ничуть не удивило. Наказать могли какого-нибудь пекаря, но не богачей, не говоря уже о короле. И когда это парижская знать и придворные, разгуливающие по роскошным залам Версаля, ценили жизнь простых людей, будь то дети или их родители? Мадлен давно поняла: нужно дорожить собственной жизнью, никому не доверять и не надеяться, что власть тебя защитит. Так она всегда и поступала, хотя ее прозябание в доме маман едва ли можно было назвать жизнью.
Вернувшись с кладбища, Мадлен зашла в будуар Вероники. Та собирала свои вещи: куклу, книгу об автоматах и портрет матери. Вид у нее был утомленный, двигалась она медленнее обычного. Даже губы побледнели. Как бы Вероника ни скрывала, она все еще не оправилась после всех потрясений. Она осталась жива, но теперь всегда будет ходить прихрамывая.
– Мадемуазель Вероника, давайте я вам помогу. Мы завернем все это в тряпки.
– Спасибо, Мадлен. – Вероника тяжело опустилась на стул. – Кто бы мог подумать, что сборы в дорогу – такое хлопотное дело?
Мадлен принялась вынимать из шкафа и складывать наряды хозяйки. Вероника сидела, уперев подбородок в ладони. Потом встала, открыла ящик комода и достала овальную золотую шкатулку. Трижды повернув золотой ключик, она стала смотреть, как ожила фигурка канатной плясуньи. Мадлен подошла и встала за стулом хозяйки. Обе молча смотрели и слушали музыку, доносящуюся из шкатулки. Постепенно звуки утратили слаженность, и плясунья, подпрыгнув в последний раз, замерла, готовая повторить свой танец.
Сюжет «Заводной девушки» почти целиком является плодом моей фантазии, хотя взяться за этот роман меня в какой-то мере вдохновили и реальные события, в частности скандал с исчезновением детей, разразившийся в Париже в 1750 году. Когда на парижских улицах стали пропадать дети, появились разные гипотезы о возможных похитителях. Так, в мае некий адвокат по фамилии Барбье записал у себя в дневнике: «Вот уже целую неделю только и разговоров о переодетых полицейских, которые рыщут по разным частям Парижа и похищают детей обоего пола, начиная с пяти-шестилетних и до десятилетних и старше, заталкивая их в поджидающие кареты». Кто-то считал, что этих детей отправляют в заморские колонии или на войну. По мнению других, полиция похищала детей ради получения выкупа. Находились и те, кто называл более зловещую причину. Барбье отмечал настойчивые слухи о том, что похитителями детей являлись подручные «принца, который болен проказой и которому для лечения требовалось купаться в человеческой крови, а как известно, нет крови чище, чем детская; и потому детей хватали, чтобы выпустить из них всю кровь». Кто-то даже говорил, что «принц» – не кто иной, как сам король. «Злобные людишки… называют меня Иродом», – сетовал Людовик XV. К тому времени народ уже не называл короля Возлюбленным.
Исчезновение детей породило многочисленные беспорядки. Люди требовали назвать причину. Власти сошлись во мнении, что настоящей причиной стал королевский эдикт, выпущенный в ноябре 1749 года, где говорилось: «всех попрошаек и бродяг, обнаруженных на улицах Парижа… независимо от возраста и пола, арестовывать, помещать в тюрьму и держать там столько, сколько понадобится». Исполнение эдикта возложили на генерал-лейтенанта полиции Берье, решившего добиться быстрых и ощутимых результатов. Его жесткие меры привели к тому, что полиция хватала не только бродяг, но и детей ремесленников, отправленных с поручением, а то и просто детей, игравших на улице. Их загоняли в кареты с плотно зашторенными окнами и развозили по жутким парижским тюрьмам.
Насколько я знаю, у Людовика XV не было придворного хирурга, проводящего жестокие эксперименты, но король отличался навязчивым интересом к смерти, от которого Помпадур пыталась его отвлечь, и любовью к заводным автоматам. Известно, что он поручил создателю автоматов Жаку де Вокансону изготовить для научных целей механического человека, способного двигаться и имеющего действующую систему кровообращения. Вокансон так и не сумел исполнить королевский заказ, который я решила «перепоручить» придуманному мной доктору Рейнхарту.
