Зиму сменила весна, и близилось лето. Вивиан пыталась сосредоточиться на школьных проблемах. Но рутинная работа, поддерживавшая ее столько лет, вдруг утратила свою целительную силу. Ученицы состояли под опекой Вивиан Шелби, не более; они уже не принадлежали ей безраздельно и никогда не стали бы для нее семьей. А если бы и стали, на сердце от этого не полегчало бы.
Только Дерек Кейдж, забыть которого Вивиан так и не смогла, мог облегчить ее горе, но, похоже, отнюдь не собирался этого делать. Прокурор позволил ей уехать — и даже не попытался удержать.
Выслушав исповедь сестры, Элисон схватилась за голову, восклицая, что только полная растяпа упустит такого «милашку», и велела Вивиан отправляться назад, не теряя ни минуты, и заарканить красавца.
В ситуации ровным счетом не было ничего забавного, но эпитет «милашка» по отношению к прокурору вызвал на губах Вивиан слабое подобие улыбки. Впрочем, совету сестрицы она не последовала, решив, что, раз Дерек терзается сомнениями, пусть сам их и разрешает.
Она не станет снова молить о любви! Ее поступки говорили убедительнее слов. Раз Дерек первым завел разговор о совместном будущем, значит, он должен все обдумать сам. Обдумать и приехать.
Но дни складывались в недели, и вот настал апрель, и в школьном дворике зацвели магнолии. За это время Кейдж ни разу не дал о себе знать.
Вивиан стояла у окна, глядя вниз; последние ученицы рассаживались по машинам и отбывали домой к родителям на пасхальные каникулы.
А вот ей самой ехать не к кому! При мысли о том, что она упустила из рук, Вивиан с трудом сдержала слезы. Похоже, что легкомысленная Элисон, когда-то с трудом сдавшая выпускные экзамены, в мужчинах разбирается куда лучше, чем ее умница сестра. Да, гордость — жалкая замена любви!
Расправив плечи, Вивиан углубилась в чтение документации. Но вопросы стипендии и бюджетные ограничения не вызвали в ней ни малейшего интереса. Мысли постоянно перетекали совсем в другое русло. Кто знает, а не воспользовалась ли другая женщина шансом заполнить место, которое она сама по глупости покинула? Стоит ли рисковать душевным спокойствием и выяснять это?
Да, решила Вивиан. Все лучше, чем жить в вакууме неизвестности. Или ждать телефонного звонка, письма, словом, любого знака, подтверждающего: Дерек понял, что не может прожить без нее. Так или иначе надо поставить точку!
Она взглянула на часы — и приняла решение. Если не отвлекаться, можно по-быстрому закончить с делами и успеть на паром в пять тридцать.
Хватит откладывать! Настоящая любовь не сдается. Не умирает, не забывается, как ее ни гони! А если Дерек еще не понял такой простой истины, значит, пора преподать ему урок.
Самоотреченная служба во имя законности и правопорядка шла своим чередом, но былой энтузиазм и праведный пыл несколько поугасли. На протяжении многих лет Дерек Кейдж видел смысл бытия в работе, но теперь, когда ему так требовалась поддержка, чувство долга вдруг утратило значимость. Без Вивиан жизнь стала тусклой и бесцветной.
— Для парня, которому светит повышение по службе, ты что-то мрачноват, — хором уверяли коллеги.
Не только они подметили тревожные симптомы.
— Какая муха тебя укусила? — полюбопытствовал Харди, когда, за неделю до Пасхи, Дерек позвонил сказать, чтобы на праздники его не ждали. — Было времечко, когда ты спал и видел, как бы удрать на ферму!
— У меня другие планы, — отозвался Кейдж, принимая решение, запоздавшее на много недель.
К одиннадцати он разобрался с делами, а уже в полдень подъехал к станции парома. Стоял ясный день, легкий ветерок гнал по небу пушистые облачка. Паром неспешно удалялся от большой земли; низкие холмы островов обретали более четкие очертания. Дерек нервно расхаживал взад и вперед по верхней палубе, обдумывая, что скажет Вивиан.
Он все еще подбирал слова, когда по громкоговорителю объявили, что паром приближается к Порт-Айленду и пассажирам, желающим сойти здесь, пора вернуться к своим машинам.
Молодой прокурор привык владеть ситуацией. Нервозность, охватившая его сейчас, была настолько внове, что Дерек понятия не имел, как поступать и что думать.
