– А почему были именно они?
– Но ведь других-то у меня не было.
– Ты снова сам ответил на свой вопрос.
– Значит… – Мюрр застыл от пришедшей ему в голову мысли. – Вы такой же, как я?!
– В некоторой степени, да. Ты – полукровка, и такой единственный. И я в своем роде единственный, других, подобных мне, нет, и быть не может. Ты внушаешь страх одним своим существованием, хотя пока только своим родителям. И я внушаю страх… всем живущим. Тебе суждено прожить жизнь изгоем, и я… э-э-э… существую так уже множество ют. Да, наши судьбы похожи. И мы нужны друг другу.
– Но если так… Разве какие-то сюрры могут помешать нам общаться?
– Мы снова возвращаемся к свободному выбору. Я свой сделал, решил, что да, сюрры мешают. Очередь за тобой.
Мюрр некоторое время молчал.
– Я понял, – сказал он. – Возвращайтесь через месяц. С картами.
Творец взглянул на небо, украшенное темными полотнищами дымных туч. В разрывах мелькала круглобокая луна.
– Я вернусь в следующее полнолуние.
И побежали дни. Луна сменилась тощим месяцем. День ото дня его серпик полнел, будто объедался звездами и наконец, округлив животик, покатился мячиком по небосводу.
Мюрр ходил в селения сюрров, как на работу. Вернее, летал – на черном коне джигли. Он практически не слезал с седла. Ведь селений было так много, и расстояния между ними не близкие. Эти дни превратились для Мюрра в одну сплошную круговерть разящих ледяных клинков, криков ужаса и смертей сотен и тысяч сюрров. Он не владел глобальной магией Высших, поэтому не мог уничтожать селения целиком, ему приходилось убивать каждого ящера по отдельности. Много, очень много тяжелой, грязной и неприятной работы. Мюрр к концу дня уставал так, что ложился прямо на землю, используя вместо подушки труп только что убитого сюрра, и засыпал – крепко, без сновидений.
Полнолуние застало его довольно далеко от дома, в очередном селении. Он обходил хижины, проверяя, не остался ли кто в живых, когда перед ним появился Творец.
– Уф, малыш, еле тебя нашел… А чем это ты тут занимаешься?
– Вот… – Мюрр обвел рукой трупы ящеров. – Это еще не все. Я не успел… Осталось с десяток селений, не больше, но если вы дадите мне время…
Творец некоторое время задумчиво разглядывал трупы, а потом спросил:
– Так это ты убил их всех?
– Ну, да…
– А зачем?
– Что?! – Мюрр растерялся.
– Зачем ты это сделал? – переспросил Творец.
«Потому что вы так хотели!» – едва не выпалил Мюрр, но осекся. Он чувствовал, что сейчас очень важно ответить правильно.
– Потому что… они мешали…
– Кому? – спросил Творец.
– Мне, – твердо ответил Мюрр. – Я захотел поступить именно так. Это мой свободный выбор.
Он не увидел улыбки на губах Творца, но знал, что тот улыбается. Хорошо, по-дружески, с каким-то странным восхищением и благодарностью. И Мюрру внезапно стало тепло, легко, свободно. Он засмеялся и сказал:
– Устал убивать. Мне бы пару деньков передохнуть, а потом доделаю.
– Можно не искать их поодиночке. Погаси вулканы, и оставшиеся вымрут сами, – посоветовал Творец.
Мюрр замялся. Если Миррюэль станет остывшим, холодным и безжизненным, ему будет очень неуютно жить здесь.
Творец словно прочитал его мысли.
– В руинах не живут, а Миррюэль скоро превратится в руины. Так не пора ли тебе сменить дом, малыш? Вот, держи. Карты перемещений. Я покажу, как ими пользоваться…
Вскоре Творец ушел, но Мюрр еще на некоторое время задержался на Миррюэле – гасил вулканы. Он понимал, что нужно довести начатое до конца. Повелитель Холода чувствовал – Творцу понравится, если сюрры будут уничтожены полностью – до последней особи. И он был готов исполнить невысказанное желание Творца. Почему? Ответ простой: из боязни вновь остаться одному. А еще потому, что Творец звал Мюрра «малышом» и – единственный – проявлял к нему теплоту и участие…
Когда последний вулкан погас, Повелителя Холода вновь навестил Творец. Они встретились в хижине Мюрра. Оба всадника джигли опять лежали на полу без сознания. Творец покосился на них и спросил:
– Ты когда собираешься уходить, малыш?
Только сейчас Мюрр заметил в руках Творца кувшин с высоким тонким горлышком.
– Сегодня хотел. – Повелитель Холода поставил на стол для гостя свою лучшую глиняную кружку.
