Торина переглянулась с Ангеликой.
– Ты понимаешь, что нас так и так ждет смерть? – спросила кухарка. – Как только станет известно, что господин Анхель убит, нас казнят.
– Может, и нет. – Ангелика попыталась унять нервную дрожь, но не смогла и громко лязгнула зубами. – Надо просто половчее спрятать трупы. Сжечь, а пепел развеять… Скажем, что хозяин внезапно уехал. Куда, мы не знаем.
Торина покачала головой, подумав, что трупы «половчее» спрятать не так-то легко, и что маг-розыскник очень быстро обнаружит, куда именно «уехал» хозяин. Для мага не составит труда разыскать следы – даже крупицы пепла сожженных тел.
А еще она подумала, что ей самой так и так оставалось жить всего несколько месяцев, а вот глупых девчонок жалко до слез.
– Ангелика, ты хоть успела спросить эту таррединскую дуру, как ее зовут?
– У нее такое чудное имя – Рейната.
– Рейната по-тарредински значит радуга, – внезапно произнес Проклятый и открыл единственный уцелевший глаз.
– Вы очнулись! – обрадовалась таррединка, вбегая в комнату. Лицо ее было чисто вымыто, волосы кое-как приглажены, но разбитые губы и опухший нос красноречиво напоминали о побоях. В здоровой руке она несла небольшой ковшик с водой. – Сейчас я оботру вас, господин.
– Мне бы попить, – попросил Проклятый. – И поспать. Но, прежде всего, перевяжи мне, пожалуйста, запястья, да покрепче. А все остальное потом, ладно?
– Как скажете, господин, – кивнула таррединка. – Сейчас принесу вина.
– Не зови меня господином, я просто Миссел. – Проклятый через силу улыбнулся. Удары Короны пронзали тело при каждом слове, ему с трудом удавалось совладать с накатывающей слабостью и темнотой. – Не надо вина, Рейната, я попью воды из ковшика, если ты мне поможешь… Кстати, у тебя красивое лицо, когда ты не плачешь… Вот только сейчас тебе больно, у тебя сломаны пальцы, но я вылечу тебя… И вас, мадам. – Он допил воду и посмотрел на кухарку. – У вас последняя стадия сахарной болезни, но не пугайтесь, это дело излечимо… Я… посплю… а потом… вылечу… вас… обоих… обязатель…
Миссел не договорил. Он спал.
Утром во дворце Бовенара царил переполох. Стражники тщательно прочесывали дворец: от подвалов до тронного зала, от конюшен до караулки у ворот.
Мюрр, Творец и Бовенар находились в малой библиотеке и ждали. Наконец, прозвучал доклад капитана:
– Весь дворец обыскали. Беглец не обнаружен.
Творец кивком отпустил стражника и повернулся к Мюрру.
– И где, по-твоему, он может быть?
– Давайте подумаем… Предполагалось, что Песчаный Дух выберется за ворота и заберется в телегу к горшечнику, который поджидал его на улице. Горшечник – наш человек. Он должен был «помогать» Мисселу, а заодно и контролировать его… Горшечник прождал до утра, а потом пришел ко мне с вопросом, ждать ли дальше или уезжать… Кстати, он заметил, что из малой калитки ночью выезжала телега с корзинами. И если Песчаного Духа нет во дворце, значит, он был в той телеге. Остается узнать, что за телега…
– Это я беру на себя! – перебил Бовенар и хлопнул в ладоши.
Тотчас в библиотеку вбежал слуга.
– Быстро собери всех в тронном зале, – приказал Бовенар и посмотрел на Творца. – Вы не успеете сосчитать до десяти, как я скажу вам, куда направилась та телега с корзинами.
21
Проснувшись, Миссел обнаружил себя лежащим на мягкой кровати в разгромленной незнакомой комнате. Рядом на полу, свернувшись калачиком, спала совсем еще юная обнаженная девушка-южанка с коричневой кожей и длинными черными волосами. Дальше возле двери в единственном уцелевшем кресле похрапывала толстая, в летах, женщина в темном домотканом платье, переднике и съехавшей на бок поварской косынке. Рядом на ковре сидела и дремала еще одна девушка, вроде и молоденькая, но в ее каштановых волосах отчетливо виднелись седые пряди, а лицо уродовал старый, заживший рубцами ожог.
Миссел напрягся, пытаясь вспомнить, кто эти женщины и как он оказался среди них. Но мысли путались. Резкая, выматывающая боль, причиняемая Короной, мешала сосредоточиться. Он осторожно шевельнул перевязанными руками, проверяя, срастаются ли кости. Да, процесс пошел, но до полного выздоровления еще далеко.
