– Не нравится мне здесь! – вырвалось у него.
– Почему? – удивилась Огира. – Не любишь лес?
– Такой нет.
– Какой такой? Он же вполне обычный. – Всадница пожала плечами. – Разве у твоей бабки в Лугории леса другие?
– Там они хвойные или смешанные. Дубрав много, – вмешался Гор. – А здесь в основном торды – «драконовы деревья». Я их тоже не шибко люблю – мрачные слишком…
– А я обожаю «драконову кровь»! – перебила Огира. – Жаль, что у нас все фляги наполнены водой, а то нацедили бы хоть одну.
– Драконова кровь – это сок торда, – пояснил Гор Мюрру. – Если в определенном месте слегка надрезать кору, то потечет густая черная жидкость, терпкая и хмельная, будто вино. Кстати, из нее и делают вино. Здесь, в Карии, да и в других провинциях, специально сажают целые леса тордов, окружают заклинаниями, чтобы отпугнуть птиц и зверей, пропалывают траву… Но что я тебе рассказываю прописные истины. Ты, конечно же, знаешь все о драконовых деревьях, как и каждый житель Лунного мира. – Джигли ехидно усмехнулся. – А лицо у тебя сейчас такое… э… заинтересованное… просто из вежливости.
– Точно, – поддакнул Мюрр. – Ты прекрасный рассказчик, жаль было перебивать.
– Этот лес явно не дикий, – вмешалась Огира. – Вон деревья какими аккуратными рядами растут. Нет, это чья-то плантация. Правда, брошенная. Заклинания от птиц уже почти исчезли, но они были.
Она осеклась – впереди явственно раздался негромкий скрип.
Все трое дружно придержали коней. Мюрр обратился в слух, жалея, что когда после встречи с тварью заново рисовал на себе узор лючина, в спешке забыл оставить способность пользоваться внутренним зрением.
Огира щелкнула пальцами по свернутому у пояса серебристому бичу, и тот словно проснулся – ожил, зашевелился, разматываясь сверкающей змеей. Твердый стебель рукояти привычно скользнул в руку хозяйки, а гибкая лента-лист развернулась на шум, изогнулась змеей и слегка дрожала, ожидая команды к атаке. Гор тоже разбудил свой бич. А Мюрр зарядил арбалет.
Вновь раздался скрип, теперь уже ближе.
– Похоже, кто-то собирает драконову кровь, – тихонько прошептала Огира.
– Ждите здесь, я посмотрю, кто там, – скомандовал Гор.
– Лучше я, – возразил Мюрр.
– Не смеши. Какой из тебя разведчик! – фыркнул Гор. – Ты разве поймешь, кто перед тобой и чем он занимается? Ты же почти ничего не знаешь о Лунном мире, хоть и прикидываешься атонийцем!
– Я не прикидываюсь…
– Перестаньте! Нашли время ругаться! – зашипела Огира. – Поедем вместе.
Она первой тронула коня, но мужчины, не сговариваясь, обогнали ее. Снова заскрипело, теперь уже под самым носом. Из-за ближайшего толстенного ствола показался зеленокожий мужчина с изумрудными волосами карийца. В руках у него было нечто вроде серпа, а на боку висел большой бурдюк. Увидев всадников, он растерялся на миг, а потом поднял руку в приветственном жесте:
– Доброй дороги, уважаемые.
– Спасибо, – откликнулся Гор. – А вы хозяин этого леса?
Мужчина смущенно поскреб зеленую шевелюру:
– Да не совсем. Хотя… Теперь уж, наверное, хозяин. Плантация почитай год как брошенная. Ничья, стало быть. Вот я и… хозяйствую.
«Браконьерствуешь», – поправил про себя Мюрр.
– А тварей пробойных не боитесь? – спросила Огира.
– Не боюсь, потому как нет их здесь. Они в основном к Рыбному тянутся, к людям поближе. А тут вроде спокойно.
Гор переглянулся с Люгвином. «Пожалуй, надо попроситься к карийцу на ночлег. Какая-никакая избушка у него поблизости должна быть. И нам так лучше, чем под открытым небом», – сказали глаза джигли. Мюрр в ответ едва заметно пожал плечами. Что-то смущало его, тревожило, но сформулировать свои ощущения он не мог. «Наверное, все дело в этом странном лесе», – мелькнула мысль.
А Гор тем временем уже сговаривался с карийцем о ночлеге. Зеленоволосый браконьер обрадовался их обществу. Посулил вина из драконовой крови. С угощением, правда, сказал, не густо.
– У нас с собой есть вяленое мясо и крупа, – успокоил его Гор.
– Отлично! Тогда милости прошу, – довольно потер руки кариец.
Небольшая избушка и впрямь оказалась недалеко. Срубленная из бревен все того же торда, она выглядела довольно ухоженной, по крайней мере, снаружи. И окна были забраны не бычьим пузырем, как у бедняков, или слюдой, а самым настоящим стеклом. Позади избушки имелся сарай и крохотная, в одно стойло, конюшня. Поленница была сложена прямо во дворе и прикрыта от дождя навесом. Телега тоже стояла во дворе, рядом с колодцем. Все хозяйство окружал невысокий, почти новый забор.
