На дороге между Хамаром и Лиллехаммером пришлось остановиться. Дорога была закрыта. Район пустынный.
Марко первым увидел заграждение и притормозил.
— Вряд ли Дорожно-строительное управление закрыло дорогу именно в этом месте, — сухо произнес он. — Настоящая баррикада. Даже мотоциклу не проехать!
— Что делать? Попытаться проскочить на полном ходу?
— Слишком плотное заграждение. Разобьешь машину, только и всего.
— Мы не можем так рисковать. Твое предложение?
— Эллен, ну-ка посмотри карту. Есть ли тут поблизости объезд?
— Налево нет. Налево у нас озеро Мьеса. Сейчас посмотрю.
— Был бы мост, — с тоской в голосе проговорил Габриель.
— Мост будет. Но мы не можем ждать 25 лет.
— Марко, не пугай! — проговорила Това. — Неужели ты и вправду знаешь все о будущем?
— Конечно, нет. Просто у меня перед глазами встал мост и я почувствовал, что пройдет немало времени прежде, чем люди решат его построить.
— Можно вернуться в Муэльв, — Эллен не слышала разговора, — оттуда на север идет другая дорога, которая затем разделяется еще на четыре. Так что есть из чего выбрать.
— Что ж, значит, едем обратно, в Муэльв!
— Интересно, что они делают с другими проезжающими мимо машинами?
— Пропускают. Не такие уж они и дураки, — мрачно заметил Натаниель.
Объезд занял много времени, зато группа добралась до Лиллехаммера без приключений.
Ехать дальше или нет? Обдумывая этот вопрос, решили пока сходить в хороший ресторан.
Вообще-то они запаслись бутербродами, но назавтра предстоял долгий и тяжелый путь через Довре, где их некому будет защитить. Да и бутерброды тоже не помешают.
Эллен с Товой пошли в туалет. Хорошо умыться после дороги. После долгого пути пыль оседает вокруг глаз и делает морщинки более резкими, чем они есть на самом деле.
— Что за вид, — озабоченно пробормотала Эллен. Сейчас, когда она была рядом с Натаниелем, ей хотелось выглядеть как можно лучше.
Това сухо заметила: — А я всегда выгляжу одинаково хорошо!
Эллен только улыбнулась: — И хоть говорят, что я выгляжу плохо, я знаю, что нет красивее меня! — пропела она.
Това хихикнула.
— Похоже, Эллен, что наше путешествие может стоить нам жизни, — негромко проговорила Това, когда туалет опустел. — А я вот никогда не была так счастлива как сейчас!
— И я, — опять улыбнулась Эллен, глядя в зеркало на Тову.
Девушки прошли в зал ресторана.
— Мы решили ночевать в Лиллехаммере, — сообщил Натаниель.
— Сейчас только шесть! — попробовала было протестовать Това.
— Раньше семи мы не поужинаем.
— Сейчас поздно темнеет!
— Милая Това! Решение принято. Нам здесь будет надежнее и спокойнее, чем в пустынной местности.
Где вы нашли пустынную местность? Это Гудбрансдален-то? Ты говоришь как настоящий житель Осло, никогда носа не высовывавший из города!
— Ладно, извини! Но здесь, среди людей и рядом с полицией нас никто не посмеет атаковать в открытую!
И Това сдалась.
Поскольку решили остаться, торопиться было некуда. Как следует посидели. Това болтала без умолку. Она была полна очарования, когда хотела — или, иначе говоря, когда забывала о своей внешности и переставала быть агрессивной. А агрессивность ее была лишь внешней защитой — Това страшно боялась, что ее кто-нибудь обидит грубым словом.
Да, Тове было нелегко.
Эллен была счастлива. А после выпитого вина девушка почувствовала себя свободнее. Обычно же она чувствовала некоторую скованность в обществе Натаниеля. Эллен знала, что если б только могла дать себе волю, то, забыв обо всем на свете, поведала бы Натаниелю о своих чувствах.
В этом девушки были схожи — никак не могли вести себя естественно с молодыми людьми, что были для них дороже всего на свете.
А Марко с Натаниелем нравилось быть галантными.
Това подумала про себя о том, был ли когда Марко с девушками на такой короткой ноге, как сейчас. С обычными, смертными девушками. Что он делал в том, «другом» мире, Това не знала. Да и не хотела знать.
А маленький Габриель, у которого уже слипались глаза, ни за что не хотел идти спать. Его темные, прямые волосы, что мама Карине заботливо уложила сегодня утром, торчали во все стороны. Габриелю было интересно со своими старшими товарищами, все шло замечательно. Несколько дней он жил в страшном напряжении, плохо спал прошлой ночью, в полпятого был уже на ногах. Он так боялся опоздать на самолет.
