Возможно, попросту убил бы Инес. А Ганс — меня.
На двадцать седьмые сутки полета микрометеорит покорежил нам одну из внешних антенн, так что Инес пришлось положить корабль в дрейф, а мне — лезть в скафандр и восемь с половиной часов работать так, что полетный костюм потом можно было выжимать. Такое порой случается. Космос велик, но и «Брендан» достаточно большая мишень. Иное дело я: человек в скафандре — маленькая мишень. Это соображение здорово успокоило бы меня, если бы я не был слишком занят, чтобы нервничать. Мне надлежало снять поврежденные детали и хорошенько пнуть их, чтобы улетели подальше, а взамен поставить новые из запасного комплекта. Работа как работа, а ситуация почти штатная. Я уверен, что аббат Брендан на пути через Атлантику не раз штопал свою кожаную лодку.
Впрочем, ему не приходилось делать это в скафандре. Я никогда не носил рыцарских доспехов, но уверен, что двигаться в них значительно проще.
В общем, хорошо еще, что дело ограничилось одной только антенной. Я сунул костюм в стиралку, принял душ и, разумеется, превысил норму потребления воды. Другой бы на месте нашего командира все понял и воздержался от комментариев, но только не Инес. Она не другой. Она — другая.
— Кажется, наш бортинженер решил, что тут у нас хороший отель с бассейном, — насмешливо произнесла она, сверля меня взглядом. — Не думала, что придется напоминать ему, где мы находимся.
Я смолчал — сосал подсоленную витаминизированную воду из трубочки. «Брендан» вновь шел на двигателях, так что тяжесть — впрочем, слабая, — была, но я боялся промахнуться пластиковой кружкой мимо рта — тряслись руки. Проще говоря, я вымотался в хлам. Тут даже душ не очень помогает.
— А теперь он намерен выпить все, что не вылил на себя, — сказала Инес.
Ганс глупо хихикнул, зато Джефф вступился за меня.
— Ему необходимо восстановить водный и солевой баланс, мэм, — сказал он. — Это я как врач говорю.
Инес сухо посоветовала ему вернуться к своим обязанностям и не вмешиваться в прерогативы командира. Джефф открыл было рот, чтобы сказать, что поддержание здоровья экипажа как раз входит в его обязанности, но посмотрел на Инес, раздумал и заткнулся. Тем и кончилось, если не считать того, что теперь Инес начала порой шпынять и Джеффа.
А моя пружина все сжималась и сжималась — та пружина, что сидит внутри каждого, кто не совсем тряпка. Кто-то, наверное, сравнит это с закипанием сосуда на огне или с нестабильным состоянием перенасыщенного раствора, но мне, технарю, ближе пружина. Сожмется до предела, а там природой поставлен какой-нибудь капсюль и боек не забыт — ну и трах-бабах! От пустяка. От надменного взгляда, скажем. Или вообще без видимой причины.
Я это знал и, когда мог, расслаблялся, бормоча формулы самовнушения. Мол, я в полном порядке, спокоен и крепок, я гранитная скала, и пусть о нее разбиваются волны мирового океана, что мне до них? Отчасти помогало.
До тех пор, пока Инес снова не попадалась мне на глаза. Или я ей. Трудно ведь сто раз на день не попасться друг другу на глаза, если вся обитаемая часть корабля размером не больше среднего коттеджа.
Впрочем, это были еще цветочки.
С опозданием на сутки мы достигли намеченной области, и Центр дал добро на прыжок. Тут уже началась моя работа, и даже Инес на время заткнулась, понимая, что если она этого не сделает, то я просто рявкну на нее, и ничего мне за это не будет. Начиналось то, ради чего я главным образом находился на борту.
Я задействовал энергонакопители и еще раз протестировал системы — одну за другой, ничего не упуская. Все было в норме. Вообще-то «Брендан» вполне надежен, основные системы многократно резервированы, однако лишняя поверка еще никому не мешала. Центр пожелал нам удачи и больше не вмешивался — там знали, что мне на месте виднее. Покончив с этим делом, я запустил нуль-сканирование.
Так уж оно называется, а почему — не помню. Когда-то знал, да забыл. Если «на пальцах», то это поиск нужной нам вселенной. При чем тут нуль? Его сколько ни сканируй, он все равно нуль.
Вокруг нуль-сканера на выносной штанге распространилось этакое призрачное сияние, и пошел анализ. Известно, что лишь одна миллионная вселенная, какова бы она ни была, вообще существует больше нескольких микросекунд — подавляющее же большинство вселенных, возникнув, сразу же схлопывается, как мыльные пузыри, только еще быстрее. По-моему, они схлопываются от стыда перед собственной несуразностью, но на научности моего предположения я не настаиваю. Даже среди стабильных вселенных исчезающе мало таких, в которых «Брендан» вместе с нами не распался бы на субатомные частицы, а нам надо было среди них найти такую, которая ко всему прочему еще и доставила бы нас к цели экспедиции!
