Не знаю, какие мозги нужно иметь, чтобы понять этих женщин. В те времена я был здорово увлечен Инес, и она это знала. Само собой, мои юношеские чувства не могли польстить ее самолюбию. Я не был ни богат, ни гениален, ни влиятелен, да и внешности самой обыкновенной. Таких поклонников пучок на пятак. Как я теперь понял, хуже было то, что я-то понимал свою ординарность — и отступился, чуть только Инес дала понять мне, что я ее не интересую. Помучился сколько положено — и дал задний ход, сумев в конце концов выбросить красавицу-брюнетку из головы.
И если я хоть чуть-чуть в чем-то разбираюсь, именно этого она мне не простила.
Где логика?
А нет ее. Казалось бы, я даже помог Инес, перестав болтаться под ногами у более успешных конкурентов, за одного из которых она в конце концов вышла замуж, однако не дождался ни благодарности, ни даже понимания. С тех пор прошло немало времени — и что же, она забыла мою «измену»? Стали ли наши отношения деловыми на работе и доброжелательными вне ее? Психологи, наверное, думали, что да, — и ошибались. Должно быть, Инес записывала в личные враги всех особей из мужской половины человечества, кто не пал к ее ногам или, пав однажды, взял, да и поднялся. Притом еще пыль с колен стряхнул, подлец этакий!
Имея хорошего мужа и двоих детей, сохранив красоту, пробившись к должности начальника экспедиции и командира «Брендана», она могла бы и успокоиться — но это только мое мнение.
Теперь ею заинтересовался Ганс. Не то чтобы он позволял себе что-то лишнее, совсем нет, тевтонская дисциплина этого парня всегда брала верх над инстинктами, но знаете, как это бывает: мимолетный взгляд, жест, слово, интонация — и уже все понятно. А уж если мне понятно, то Инес и подавно. Не успели мы отойти от Земли на половину астрономической единицы, как роли распределились: Инес — диктатор, Ганс — фаворит, Джефф — просто подчиненный и отчасти терра инкогнита, а я — пария. Меня можно шпынять за малейшую провинность, реальную или выдуманную.
Как все-таки хорошо, что Инес в свое время отвергла мои ухаживания! И как плохо, что ее стервозный характер проявился в полной мере уже во время экспедиции!
Она ведь была умна, этого не отнять. И умела задурить головы психологам, занимавшимся совместимостью экипажа, и руководителям программы. А я просто не знал, что меня ждет. Если бы знал, то меня, вероятнее всего, заменили бы дублером. По моей же просьбе.
Гарпией она была, а не Гарсией!
Ледяной тон приказов. Там, где можно было попросить, она командовала, а выполнив ее распоряжения, я подвергался начальственному разносу — и стойко терпел. Она придиралась к каждой мелочи и особенно любила унижать меня прилюдно. Избавиться от этого можно было только ценой срыва экспедиции. Инес прекрасно понимала, что я на это не пойду. Мне оставалось только вылизывать технику так, чтобы комар носу не подточил, спать по четыре часа в сутки и делать вид, что я тугоухий.
— Диктаторша, — не выдержал я однажды наедине с Джеффом. — Аракчеев в юбке.
Джефф не знал, кто такой Аракчеев, к тому же Инес, конечно же, не носила на борту юбку. Он просто не понял.
Зато Ганс был если не на седьмом небе, то где-то поблизости. Приказы от Инес он получал с этакой воркующей интонацией, опрометью летел их выполнять и частенько удостаивался похвалы. Удостоившись — таял и чуть ли не мурлыкал. Убежден: чересчур близко к себе Инес его не подпускала, но и влюбленность — тоже счастье. Странно только, когда она овладевает не юнцом, а мужиком в возрасте за сорок, но чего на свете не бывает! Почему бы зрелому мужчине не впасть в юность, как древние старики впадают в детство?
Короче, им обоим было неплохо — Гансу и Джеффу. Их работа должна была начаться только по прибытии, а пока они поочередно дежурили по жилым отсекам и камбузу. Не ахти какой труд. Надо отдать обоим должное: когда я припрягал их помочь мне с техникой, они никогда не отказывались. Жаль только, что специальных технических знаний у них было маловато. И все же без этой помощи я бы рано или поздно съехал с катушек или впал в постыдную визгливую истерику.
