— Квазимо?..
— Или Игорь — безумный слуга безумного ученого.
Тварь застыла. Она задумалась, словно никак не могла понять, чего я от нее хочу.
— Горбатый, максимально уродливый карлик, — пояснил я. — И поспеши, я не собираюсь ждать целую вечность.
Тварь подчинилась.
— Могу ли я спросить, мой господин? — что-что, а голос твари, по-моему, соответствовал ее новому образу. Я кивнул. — Могу ли я, находясь в одиночестве, принимать свой естественный облик?
— Щупальца, шипы и прочее? — Да.
Я только махнул рукой…
…И только теперь, сидя за столом и наблюдая, как аморф укладывает в постель — прошу заметить, мою постель, которая в этот миг мне была крайне необходима — лишившуюся чувств девушку, я понял, насколько был неправ, давая такое разрешение. Тем более что одиночество аморф понимал весьма специфически. Порой мне даже начинало казаться, что он и Тогот нашли общий язык и теперь решили окончательно извести меня.
— И что прикажете мне со всем этим делать? — спросил я, разглядывая девушку, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Радоваться. В твоем доме вновь появилась женщина.
Меня аж передернуло. На мгновение я вспомнил жену, потом…
— Знаешь ли, Тогот, — отвечал я, всеми силами стараясь сдержаться. — Не так давно их было аж четыре… Я устал хоронить своих близких.
— А эта девочка уже вошла в их число?
— Нет, я прикончу ее прямо сейчас, чтобы потом не жалеть о бесцельно потраченных годах, — фыркнул я, вновь приложившись к ниву.
— Разрешит ли хозяин задать вопрос? — голос аморфа звучал слащаво. Я сразу почувствовал какой-то подвох. Вновь в мою душу закралось подозрение, что Тогот поддерживает с аморфом, как и со мной, ментальную связь, и специально подначивает его. — Могу ли оставаться в этом облике?..
— Ты у меня будешь самым мерзким горбуном за историю человечества, а ты…
В дверь вновь позвонили.
Я чуть пивом не подавился.
— У нас что сегодня? День свиданий?
— К тебе Посвященный.
— Посвященный?
Вновь зазвенел звонок. Нужно было быстро что-то придумать. Единственное, что пришло мне в голову, чтобы затянуть паузу, так этой перейти на ментальную речь.
— Посвященный?
— Да, один из твоих старых знакомцев, — тут же отозвался Тогот, все еще восседавший на краю стола.
— С каких это пор я стал водить знакомства с Посвященными? Они служат Древним богам, идут тропами Искусства, но их пути…
— Да, пути их иные, но ты пересекался с этим человеком у Александра Сергеевича.
Тут же передо мной встало лицо пожилого мастера, изготавливающего колдовские амулеты и выручившего меня как-то раз. Не безвозмездно, естественно.
— И что мне делать?
— Открой, послушай, что ему надо.
— А если…
— Никаких если. Древние всегда уважали основы мироустройства. Иди, открой дверь, а то нехорошо получается.
Звонок вновь звякнул, но в этот раз как-то надрывно — звук оборвался наполовину, а потом я услышал, как со скрипом отодвигаются ригели.
— Тогот!
— А что я могу? Это колдун. Я с ним биться не буду. К тому же явился он не за этим.
Через мгновение кто-то постучал в дверь комнаты, а потом на пороге появился колдун. Да, без сомнения, я уже видел его. Простое лицо с чуть вздернутым носом, бездонные серые глаза, грива немытых светлых волос, клочковатая борода, которая, судя по виду, никогда не знала ни расчески, ни ножниц. Однако под этой бородой виднелась малиновая бабочка с бриллиантовой заколкой тысяч на десять евро. А костюм, в который был упакован мой гость, сверкал снежной белизной. Трость — мечта стиляг, ботинки белой кожи…
Какое-то время гость безмолвно стоял на пороге, созерцая нашу развеселую компанию: меня в халате и с бутылкой пива, Тогота, аморфа и восточную красавицу, без чувств лежащую на моем (моем!) диване. Потом, прочистив горло, колдун заговорил, и голос его оказался удивительно мелодичным. Он, наверное, если бы захотел, смог бы петь даже на оперной сцене. Хотя у колдуна и должен быть такой голос, иначе как он сможет произнести все эти заковыристые словечки языка Искусства.
— Я вижу, вся компания в сборе, — начал незваный гость, ничуть не удивленный видом Тогота и аморфа, еще не успевшего принять человеческий облик. — Что ж, так даже лучше. Не придется повторять Послание несколько раз.
