А ведь никто вроде не считал Мерецкова или Жукова и ему подобных тупыми недоучками, назначенных вместо «гениальных» поручиков тухачевских командовать Красной армией? Однако эти «стратеги» пошли на подмену утвержденного (одобренного как минимум) Сталиным «южного» (и «северного») варианта, в которых предусматривалась хоть какая-то оборона, при трезвом взгляде на состояние РККА, которая находилась в состоянии реформ и реорганизации. И решили реализовывать свой «южный» вариант отражения агрессии любой ценой. Путем «нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны» из КОВО, в то время когда враг главными силами ударит севернее «припятских болот»! Посчитав, видимо, что с этим можно справиться с тем, что есть в армии, в округах.
Как точно отмечает «генштабист» С., Жуков и Тимошенко при этом действовали в пределах своих обязанностей, как нач. ГШ и нарком обороны: «Такое развитие предполагали их должности, заметьте – вторая по значимости у того же Жукова в армии! Это он решением партии и правительства назначен на должность самого компетентного военного, вырабатывающего военные решения, так почему мы обвиняем его в нарушении полномочий, если он ими полноправно обладает? Сталин его и назначил. Это его решение, вполне дозволенное ему этой должностью! В чем преступление? Ошибка? Просчет? Что это, если не выполнение служебных обязанностей, определенных должностью? За что обвиняем? Он имел полное право принимать решение!»
* * *
Т.е. Жуков и Тимошенко формально вроде как и не нарушили свои «права и обязанности». Но – они злоупотребили доверием, по сути. А страна и армия получили ошибку, которая стала хуже, чем преступлением. Другой вопрос – неужели они были настолько некомпетентны, что не смогли учесть в своих грандиозных планах реальное состояние армии, не готовой в то время выполнять такие задачи?!
Слабость плана Мерецкова-Тимошенко и соответственно и Жукова, как исполнителя этого плана, не только в том, что «исполнители в округах подвели». Но и в самом Жукове в том числе, который продолжал планировать планов громадье для армии, не могущей в тот момент их выполнить. И как точно пишет полковник ГШ С.: «Поэтому вернули Шапошникова, и битву под Москвой выиграна умом Шапошников, а «дубиной» для генералов – стал унтер Жуков. Но и без этой «дубины» в той обстановке победы быть не могло! Не было у Сталина в запасе «Гинденбургов», о чем он часто и сообщал окружающим, а была рабоче-крестьянская армия, хотя и Красная! См. Мухина: «Если бы не генералы»…»
* * *
Так что «Соображения от 11 марта», опубликованные в «Малиновке», это не более чем черновик одобренного Сталиным «южного» варианта из Соображений Шапошникова-Мерецкова. Но и не менее. Однако им пытаются скрыть мерецковско-жуковский «южный» вариант, который на самом деле и реализовывался. Эти «Соображения от 11 марта» – «южный» вариант, который Жуков и должен был отработать к «1 мая» 1941 года и который и был бы одобрен как «южный» вариант Сталиным, на случай если немцы свой главный удар действительно начнут готовить по Украине.
А что же было расписано по другому варианту – по варианту, который на самом деле и должен был быть основным?
«Во втором варианте («северный») с развертыванием главных сил к северу от Брест-Литовска (приложение 16), замысел сводился к тому, чтобы в течение 20 суток, перегруппировывая и сосредоточивая войска, опираясь на укрепленные районы, активной обороной прочно прикрыть минское и псковское направления и не допустить глубокого вторжения немцев на советскую территорию.
В последующем (на 25-е сутки мобилизации) войсками Западного и Северо-Западного фронтов (около 105 стрелковых дивизий, 5500 танков и 5500 самолетов) перей ти в наступление и нанести решительное поражение главным силам противника (около 140 дивизий, из них 10 танковых) и овладеть Восточной Пруссией. Одновременно войсками Юго-Западного фронта, прикрывая частью сил Западную Украину и Бессарабию, нанести поражение ивангородско-люблинской группировке противника и выйти на среднее течение Вислы.
Овладение Восточной Пруссией имело важное экономическое и политическое значение, так как резко снижало возможности Германии в ведении войны. Однако
