Нас встретил А. Н. Поскребышев и сразу проводил в кабинет И. В. Сталина. Члены Политбюро уже находились там. Обстановка была напряженной. Все молчали.
И. В. Сталин молча ходил по кабинету с нераскуренной трубкой, зажатой в руке.
– Ну давайте, что там у вас? – сказал он.
С. К. Тимошенко доложил о проекте создания Ставки Главного Командования. И. В. Сталин посмотрел проект, но решения не принял и, положив бумагу на стол, коротко бросил:
– Обсудим на Политбюро. Осведомившись об обстановке, И. В. Сталин сказал:
– В 12 часов по радио будет выступать Молотов».
И далее Жуков историю создания «Директивы № 3» вообще не показал. Соврал, что улетел в 13.30 примерно из Москвы в Киев, поздно вечером был в Тернополе, сам позвонил Ватутину, и тот ему и сообщил об этой «директиве наркома». Кстати, если летел он в Киев с 14 часов, то прилететь к «исходу дня», т. е. примерно к 19 часам вечера – это надо умудриться так лететь – больше 4 часов от Москвы… При этом Жуков делает вид, что не знает, что это за директива – о нанесении силами КОВО немедленного мощного ответного удара – по «южному» варианту Генштаба-Жукова…
* * *
«Резуны» переживают – «если «всё шло нормально и по планам», то к чему тогда столь дикие приказы наступать Павлову, Кузнецову и Кирпоносу, в чьих округах даже мобилизация ещё не начиналась…?!» Ну, вообще-то шло все как раз не по «планам». Не по тем, которые рассматривал Сталин, точно. И в любом случае он кроме черновиков ничего и не видел. И что там подсовывали ему нарком и нГШ весной 41-го – одному Аллаху сегодня известно. Так что так ставить вопрос просто бессмысленно.
Решение на «Директиву № 3» принималось по ситуации, которая не была на 14.00 какой-то «плановой» или «внеплановой». О чем так страдают «резуны». Оно принималось по обстановке, которую доложил Жуков как начГШ, и по его докладу, вполне спокойному, если читать сводку № 01, и принималось решение – о нанесении ответного удара из Украины-КОВО. А сводка эта писалась по вполне оптимистичным и спокойным докладам с мест, хотя угрозы в Прибалтике уже показаны. И силы, которые собирались привлечь для этого удара, как раз были и отмобилизованы и должны были быть приведены заранее в б.г. – мехкорпуса и приграничные дивизии.
Т.е. – решение принималось по ситуации, которую Сталину нарисовали военные после обеда 22 июня и под которую у военных для Сталина вполне нашелся «ответ» – начать наступление из КОВО. Но на самом деле они эту «обстановку» просто подогнали под свои замыслы предвоенные. Т. е. по факту Директива «№ 3» была именно «плановой». Для военных. Но формально – якобы по «обстановке», которую военные доложили Сталину.
* * *
По нашим ПП, что тогда, что в поздние годы, задача была всегда одна – удержать противника на границе, связав его боями приграничных частей. А за это время остальные войска и проведут и отмобилизование и развертывание. И по мере готовности этих войск мы сможем планировать и свои ответные действия. Главная задача – удержать или сдержать противника на границе. Но этого можно добиться либо организацией своей обороны на границе силами приграничных частей – как и прописывалось в Планах прикрытия. Либо – встречными, фланговыми наступлениями своих корпусов. Либо – тем же превентивным ударом за «сутки-двое» до даты нападения противника.
Бить превентивно Жуков не мог – Сталин Жукову, по его же словам, и ответил, что с ним будет, если он такое сделает. Оборону он не готовил – в частях даже карт своей территории в глубину не было – только свой район обороны и территории противника. Те же учения перед войной проводились не на тему обороны в основном а – о наступательных действиях. И те же склады под это наступление выводились ближе к границам. Так что – ГШ-Жуков готовили именно встречное, но ответное наступление, что Жуков с Тимошенко и попытались реализовать «директивой № 3» от 22 июня.
* * *
Очередной «резун» спрашивает: «Сталин решает действовать именно так – бросить войска трёх фронтов в немедленное наступление в Европу. Отсюда и вопрос: Это была вынужденная импровизация, или так у него и было запланировано?».
