Тот же генерал Владимирский в своей книге «На киевском направлении. По опыту ведения боевых действий вой сками 5-й армии Юго-Западного фронта в июне-сентябре 1941 г.» показывает:
«В 2 часа 23 июня генералу Кирпоносу была доложена расшифрованная директива Наркома обороны № 3, в которой Юго-Западному фронту ставилась задача – концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5-й и 6-й армий, не менее пяти механизированных корпусов и всей авиации фронта окружить и уничтожить группировку противника, наступавшую на участке Владимир-Волынский, Крыстынополь, и к исходу 24 июня овладеть районом Люблина[31].
При выработке решения во исполнение этой директивы начальник штаба фронта генерал Пуркаев высказал мнение, что наступление фронта с выходом в район Люблина 24 июня – задача нереальная, так как на участке между Люблином и Сокалем наступали десять вражеских пехотных и танковых дивизий, которым противостояли всего четыре стрелковые дивизии 5-й армии. К тому же следовало ожидать, что враг введет в сражение лишь первый эшелон своих сил и в последующие дни, безусловно, будет, и значительно быстрее, чем мы, наращивать силы. Если даже на следующий день к району сражения подойдут 135-я стрелковая дивизия и две дивизии 22-го мехкорпуса, то и тогда они не смогут противопоставить десяти вражеским дивизиям менее семи наших дивизий.
Войска второго эшелона фронта, выдвигавшиеся в полосу 5-й армии, находились на различном удалении от границы: 31-му и 36-му стрелковым корпусам нужно было пройти 130–150 км, что заняло бы пять-шесть суток, а 9-й и 19-й мехкорпуса смогли бы подойти и перейти в наступление не ранее чем через трое-четверо суток, и лишь 4, 8 и 15-й мехкорпуса (находившиеся южнее участка, где наносился главный удар противника. – А.В.) перегруппировались бы к району сражения через одни-двое суток. Корпуса будут подходить не одновременно и ввязываться в сражение по частям. Произойдет встречное сражение в самых неблагоприятных условиях. Поэтому только упорными боями возможно сдерживать продвижение противника, а тем временем силами стрелковых и механизированных корпусов второго эшелона фронта организовать прочную оборону в глубине полосы действий фронта по линии бывших Коростенского, Новоград-Волынского, Шепетовского, Староконстантиновского и Проскуровского укрепленных районов. Остановив противника на этом рубеже, советские дивизии получили бы время на подготовку общего контрнаступления[32].
Впоследствии Г. К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» напишет, что переход наших войск к контрнаступательным действиям в целях разгрома противника на главнейших направлениях с выходом на территорию противника был преждевременным, так как мы еще точно не знали, где и какими силами противник наносит свои удары. Но так как эта директива была составлена и спущена в войска по решению И. В. Сталина и Наркома обороны С. К. Тимошенко без участия его, Г. К. Жукова, бывшего в ту пору начальников Генерального штаба, то последнему, находившемуся тогда на КП фронта в Тарнополе, ничего не оставалось делать, как проводить ее в жизнь.
Командующий фронтом генерал М. П. Кирпонос и член Военного совета корпусной комиссар Н. Н. Вашугин не согласились с доводами генерала Пуркаева, считая, что нужно действовать в духе директивы Наркома обороны, то есть наступать, хотя и с ограниченной целью. Сначала ввести в бой те резервы, которые находятся ближе к району сражения, – они составят как бы первый эшелон нашей наступательной группировки и своими действиями скуют силы противника. А затем, после подхода, перейдут в наступление соединения второго эшелона фронта.
Исходя из этого решения, были поставлены задачи 5-й и 6-й армиям, а также 15-му и 8-му механизированным корпусам фронтового подчинения». (с.80–81)
* * *
Владимирский написал не просто «мемуары». Он сделал академическое исследование, со ссылками на документы. Но думаю, он время показывает поступления директивы «№ 3» не точное. Жуков приехал в районе полуночи в штаб, а директива «№ 3» пришла все же раньше.
* * *
