Крайнгольцу чужды были рассуждения Уорнера, но такт, с которым помощник говорил о его замыслах, ему нравился. Он чувствовал, что Вилли искренне желает ему успеха, и ловил себя на том, что ему это приятно. В последнее время он все больше и больше начинал доверять Уорнеру и даже подумывал иногда, не ввести ли Уорнера в курс всех своих дел, не посвятить ли его в тайну, не впустить ли его «за высокую ограду».
«Нет, нет! Доверять нельзя никому!»
Крайнгольц тяжело переживал отъезд Уорнера. Нет средств, нет помощников, нет ничего, кроме долгов, за неуплату которых не сегодня-завтра придется сесть в тюрьму.
- Ну, что же, Вилли, мне, право, жаль, что так все получилось. Жаль! Вот вы и опять без работы, - мягко улыбнулся Крайнгольц, провожая медленно шагавшего к воротам Пейл-Хоум Уорнера. - Что вы думаете делать теперь? Ведь у вас родители и, кажется, сестренки, братишки, которым вы помогаете. Не так ли?
- Да, мистер Крайнгольц, куча родных, и все они нуждаются в моей помощи. Но это не так уж неприятно. Неприятно то, что во мне не нуждается ни одна радиофирма, - пошутил Уорнер. - Ну, ничего, я не собираюсь унывать и хочу податься на юг, к Мексиканскому заливу. В Порто-Санто у меня есть приятель, с которым я, быть может, смогу открыть мастерскую по починке радиоприемников. Перспектива не из блестящих - в этом городишке вряд ли найдется столько поломанных приемников, чтобы хватило для нашей мастерской. Но ничего не поделаешь - пока не приходится рассчитывать на лучшее.
Уорнер умолк и посмотрел на Крайнгольца. Тот стоял с опущенной головой.
Светлые, всегда широко раскрытые глаза сейчас были прищурены и устремлены в какую-то точку.
- Прощайте, мистер Крайнгольц, я хочу пожелать вам успеха в ваших делах.
- Успеха? - встрепенулся Крайнгольц и откинул со лба волосы. - Вы это искренне, Вилли? Вы верите в успех моего дела?
- Если вы поставили перед собой благородную задачу, то я уверен в успехе.
Уорнер протянул Крайнгольцу свою крепкую руку, тот придержал ее обеими руками и сказал:
- Подождите, Вилли. Подождите здесь две минуты. Я сейчас принесу индикатор.
Крайнгольц почти бегом направился к «высокой ограде», на ходу доставая из кармана ключи. Через несколько минут он вернулся с небольшим футляром и передал его Уорнеру.
- Вот здесь, - инженер открыл крышку футляра, - вот здесь индикатор!
Уорнер вопросительно посмотрел на Крайнгольца.
- Много лет, - продолжал Крайнгольц, - уже много лет тому назад я сделал открытие. Я думал, что оно принесет огромную пользу человечеству. Я считал, что оно таит в себе невиданные возможности, перед которыми меркнет все созданное до сих пор объединенными усилиями человеческого разума. Я был счастлив так, как может быть счастлив ученый, сознающий, что он нашел ключ к разгадке еще одной, быть может, самой сокровенной тайны природы. Да, был счастлив, но не надолго.
Крайнгольц задумался, машинально вынул маленький прибор из футляра и стал его любовно рассматривать.
- Очень скоро это счастье было омрачено, - продолжал он со вздохом. При первой же попытке практически применить свои изыскания я увидел, что есть люди, способные использовать их не на благо, а во вред человечеству. Я понял - ученый мир уже близок к этому открытию, что независимо от меня в разных странах будут закончены работы, подобные моим, и мне стало страшно. Я почувствовал, какая угроза может нависнуть над человечеством, и счел своим священным долгом работать над созданием защитной аппаратуры. Я спешил, я прилагал все усилия к тому, чтобы предотвратить бедствие, но вы сами видите, как это трудно.
Волнение, с которым говорил Крайнгольц, передалось и Уорнеру, и он слушал, стараясь не пропустить ни одного слова из этой неожиданной исповеди.
- Вы понимаете, Вилли, - Крайнгольц заговорил почти шепотом, и в его голосе послышались нотки отчаяния, - я каждый день жду ужасного известия. Каждое утро я просыпаюсь с тревожным вопросом - «а может быть уже началось?».
Уорнер вздрогнул.
- Что началось?
- То, что может быть пострашнее взрыва в Хиросиме. Уже потому, что придет незримо, неслышимо, придет зловеще тихо, парализует миллионы людей.
