Зарубежная фантастика из журнала «Юный техник» 1956-1969 - страница 40

— Вот мак?

— Да. Только я не знаю, смогу ли я потом вернуть их обратно. А тарелки стоят денег. Так что лучше бы на чем-нибудь другом попробовать.

Майра Уиллоуби, как всегда, должна была преклониться перед умом своего девятилетнего сына. Сама она не отличалась предусмотрительностью, не то что он.

— Тогда попробуй на котенке, которого подарили Бланш Мэннерс. Вон он во дворе. Если он исчезнет, никто и не заметит, кроме Бланш.

— Ладно.

Он приложил к глазу исчезновитель и мигнул. Котенок с дорожки исчез.

Мать слегка удивилась.

— Интересно, как это получается? Ты знаешь, как это делается?

— Ну да. Берешь консервную банку без донышка, вставляешь две картонки. А потом мигаешь.

— Хорошо, хорошо. Иди поиграй с этим на улице. А дома пусть пока ничего не исчезает, я должна сначала подумать.

Но когда он ушел, мать почувствовала какое-то непонятное беспокойство.

— Неужели у меня растет вундеркинд? Право же, не всякий взрослый сумел бы построить настоящий действующий исчезновитель. Надеюсь, Бланш Мэннерс не очень огорчится пропажей котенка.

А Кларенс зашел в пивную «Грошовая затычка».

— Хотите, чтобы у вас что-нибудь исчезло, Нономис?

— Только мое брюхо.

— Если я сделаю, чтобы оно исчезло, у вас на его месте будет дырка и вы истечете кровью.

— Что верно, то верно. Попытай-ка лучше удачи вон с тем вентилем от пожарного крана, на углу.

То был по-своему счастливейший день в околотке. Ребятишки из отдаленных кварталов толпами устремились сюда играть на затопленных улицах и в бурлящих канавах, и если кое-кто из них утонул (чего мы вовсе не утверждаем), то ведь без этого нельзя. Пожарные машины (слыханное ли дело — звать пожарников, когда происходит потоп?) стояли по самые насосы в воде. Полисмены и сотрудники «Скорой помощи» бродили мокрые и обескураженные.

— А вот оживитель! Кому оживитель? — тянула Кларисса Уиллоуби.

— Да замолчи ты! — прикрикнули на нее сотрудники «Скорой помощи».

Нокомис, бармен из «Грошовой затычки», отозвал Кларенса в сторону и сказал:

— Я бы на твоем месте ни в коем случае не рассказывал о том, что случилось с вентилем.

— Я-то не скажу, если только вы не скажете, — ответил Кларенс.

У полицейского старшины Комстока были кое-какие догадки.

— Тут возможны только семь объяснений: это дело рук одного из семи малолетних Уиллоуби. Как они это сделали, не знаю. Без бульдозера вентиль вырвать невозможно. Да и то следы какие-нибудь остались бы. Однако так или эдак, но это сделал один из них.

У старшины Комстока был талант подбираться к самой сути разных таинственных явлений. Поэтому-то он всю жизнь и стаптывал сапоги здесь, в порту, вместо того чтобы сидеть в инспекторском кресле где-нибудь в центре города.

— Кларисса! — суровым голосом произнес полицейский старшина Кометой.

— А вот оживитель! Кому оживитель? — завела Кларисса.

— Тебе известно, что произошло с пожарным вентилем? — спросил полицейский старшина Комсток.

— У меня есть кое-какие ужасные подозрения. И больше пока что ничего. Когда я буду располагать более точными сведениями, я поставлю вас в известность.

Клариссе было восемь лет, и она всегда питала слабость к ужасным подозрениям.

— Клементина, Хэролд, Коринна, Джимми, Сирилл! — обратился он к пяти младшим Уиллоуби. — Известно вам, что произошло с пожарным вентилем?

— Вчера тут проходил какой-то тип. Бьюсь об заклад, он его и свистнул, — сказала Клементина.

— Что-то я не помню даже никакого вентиля. Подымаете шум, сами не знаете из чего, — сказал Хэролд.

— Муниципальный совет еще об этом услышит, — сказала Коринна.

— Уж я-то знаю, провалиться мне, — сказал Джимми. — Но все равно не скажу.

— Сирилл! — произнес Комсток громовым голосом. (В душе у него собрались тучи.)

— Вот черт! — сказал Сирилл. — Мне ведь только три года. И насколько я понимаю, я лицо неответственное.

— Кларенс! — проговорил Комсток.

— Нет, сэр. Я не знаю, куда он девался.

Явилась гвардия умельцев из водопроводного управления, отключила воду в нескольких кварталах и вбила на месте пожарного вентиля глухую пробку.

— Веселенький отчет придется нам написать, — сказал один из них.

Полицейский старшина Комсток уходил повергнутый в глубокое недоумение.