— Что-то случилось в моей бригаде? — спросил он и почувствовал, как в груди заворочалось сердце.
— Случилось, Иван Лукич, потому и вызвал тебя. — Генерал загасил папиросу. — Что меня волнует, Иван Лукич…
— Скажите, Василий Сергеевич…
— Ты говоришь, что здоров и готов повести бригаду в бой, так?
— Смогу! — почти крикнул Бурлак.
— А мне утром звонили из госпиталя, — вдруг сказал комдив. — Хирург, оперировавший тебя. Он предупредил, что тебе надо пару недель отдохнуть, чтобы набраться сил и укрепить свой организм. Поэтому бригаду поведет другой…
— Кто? — не сдержал себя Бурлак.
— Тоже майор и тоже танкист. На днях прибыл к нам из Сталинградского фронта, а мы, как ты знаешь, вошли в состав Донского фронта, которым командует генерал Рокоссовский. Кстати, я воевал в его 16-й армии в сорок первом под Москвой. На моих глазах он был тяжело ранен… — Генерал сделал паузу. — Так вот решено: в сражение поведет бригаду этот майор.
У Бурлака в груди похолодело.
— Я не согласен, товарищ генерал! — заявил он едва ли не на всю мощь. — Я буду жаловаться… — Голос у него сорвался.
— Кому жаловаться? — усмехнулся генерал. — Командующему фронтом?
— У меня на жалобу есть основание, товарищ комдив, — чуть уменьшил свой пыл Иван Лукич. — Кто из моей бригады знает этого майора, которому вы хотите доверить мою бригаду? Да никто! А меня знает весь личный состав, и я их знаю, ходил с ними не в одну атаку. Да, возможно, мне и полагается отдых после госпиталя, но разве можно отдыхать, когда у нас и так не хватает танкистов? К тому же я чувствую себя прекрасно…
— Ты скажи, кому будешь жаловаться? — вновь спросил генерал, закуривая.
— Кому, да? — вспылил майор. — Есть кому, товарищ комдив, но я вас очень уважаю и не желал бы жаловаться. А если вы не отмените свое решение, я это сделаю.
— На пушку меня берешь, майор? — едва не рассердился генерал. — Но я не из пугливых. — Он встал. — Давай так решим. Я позвоню в госпиталь и переговорю с хирургом, который тебя оперировал. Если он сочтет нужным разрешить тебе вступить в командование бригадой, так оно и будет. Согласен?
— Звоните!
Генерал, однако, не торопился.
— Иван Лукич, тебя в госпитале навещала медсестра — кто она? — спросил комдив, пыхтя папиросой.
Бурлак слегка замялся, густой румянец вспыхнул на его лице.
— Это… моя жена, — с трудом разжал он губы.
— Как жена? — удивленно вскинул брови генерал. — По документам ты у нас человек холостой, и вдруг жена! Я тебя что-то не понимаю.
Бурлак сдержанно обронил:
— Женился, когда лежал в госпитале, однако вам не успел доложить. Извините.
— И кто же твоя жена? — Комдив сел.
Майор рассказал, что до войны она училась в университете на историческом факультете, а когда началась война, добровольно ушла в медсестры. Ее отец Бурмак Сергей погиб в боях под Москвой в сорок первом — сгорел в танке. Есть дядя Андрей, в прошлом моряк-водолаз Северного флота.
— Я с ним познакомился, когда ехал в Сталинград на фронт в поезде «Пермь — Сталинград», — подчеркнул Иван Лукич.
— И он познакомил тебя со своей племянницей? — спросил генерал.
— Никак нет, — возразил Бурлак. — Я с ней увиделся на переправе, когда шел на судне в Сталинград, а Оксана, медсестра, сопровождала раненых в госпиталь. Судно обстреляли немцы. Один снаряд разорвался вблизи корабля, и взрывной волной медсестру выбросило в воду. Она не умела плавать и стала тонуть, крича о помощи. Естественно, я бросился в Волгу, чтобы спасти ее…
— Спас, значит? — Комдив смотрел ему в лицо не мигая.
— Выходит, спас… — Бурлак помолчал. — Потом она разыскала меня в госпитале, когда я лежал там, раненный. Вот и вся история моего знакомства. Думаю, что вам, Василий Сергеевич, вряд ли это будет интересно.
— Говорят, что ты был женат? — уточнил комдив.
— Был, но жена бросила меня, когда я прибыл в Сталинград, — подтвердил майор. — Она нашла себе другого. Что мне оставалось делать?
— И ты нашел себе другую жену…
— Выходит, нашел. — Иван Лукич вскинул голову и твердо добавил: — Я люблю Оксану…
Комдив позвонил в госпиталь, и, пока он говорил, Бурлак сидел и ждал, какое он примет решение. Наконец генерал улыбнулся и сказал хирургу:
