Но не прошло и часа, как верховный сам позвонил на КП фронта, пригласив к телефону своего представителя генерала Воронова.
— Что там у вас случилось? — суровым тоном осведомился он, едва Воронов представился. — Опять, наверное, товарищ Рокоссовский просит дать ему танки?
«Что-то Сталин не в духе», — пронеслось в голове Воронова, но заговорил он неторопливо и уверенно:
— Не о танках речь, товарищ Сталин, хотя, если бы Рокоссовскому дали еще одну танковую дивизию, это пошло бы лишь на пользу…
— Скажите, что вам надо? — прервал его верховный.
— Руководство фронта просит вас перенести начало операции «Кольцо» с 6 января на 10 января.
— Причина? — резко спросил Верховный, не дослушав генерала до конца.
Воронов объяснил. Особый упор он сделал на то, что получен не весь боезапас для орудий и минометов. Почему? На железной дороге большая загруженность, вагоны с минами и снарядами могут подать на Донской фронт в ночь на 8 января, а ведь их еще надо доставить в соединения, на огневые рубежи. Дело это нелегкое, а тут еще плохая погода, все вокруг в глубоком снегу, метут метели…
— Товарищ Рокоссовский рядом с вами? Дайте ему трубку!
— Командующий фронтом слушает вас! — отрывисто бросил в трубку Рокоссовский, чувствуя, как напряглось тело, будто он готовился к прыжку.
— Вы что, и вправду не готовы 6 января начать операцию! — с заметным раздражением спросил верховный. — Не сгущает ли краски представитель Ставки Воронов?
Рокоссовский подтвердил необходимость начать наступление позже на четыре дня. Утром 10 января фронт приступит к боевым действиям.
— Я очень вас прошу, товарищ Сталин, дать нам разрешение, — добавил Рокоссовский.
— Будь вы не Рокоссовский, я бы не разрешил, — признался Сталин, заметно смягчив тон. — А вам разрешаю! Значит, 10-го наступать — и ни днем позже! — суровым тоном закончил разговор верховный.
Случилось так, что во время встречи Нового года кто-то из гостей предложил предъявить ультиматум окруженным немецким войскам: вдруг они без боя сложат оружие, так как находятся в безвыходной ситуации?
— А что, можно попробовать, — одобрил генерал Воронов. — Но предварительно следует посоветоваться с Генеральным штабом.
— Я это сделаю, — отозвался Рокоссовский.
Отложив оперативную карту на край стола, он поспешил к аппарату ВЧ. Ему повезло: трубку взял генерал Антонов, который в то время замещал в Москве начальника Генштаба Василевского, находившегося на фронте. Выслушав командующего фронтом, Антонов заявил, что идея хорошая, и пообещал доложить верховному, а о результатах сообщить в штаб фронта.
— На всякий случай набросайте текст ультиматума и пошлите в Генштаб по «бодо», — попросил генерал Антонов.
Через два часа текст ультиматума был готов, а звонка от генерала Антонова не было. Позвонили из Москвы лишь под вечер. Генерал Антонов сообщил, что идея Сталину понравилась, он прочел текст, внес в него некоторые поправки и утвердил.
— Готовый текст вам выслан, — сказал Антонов. — За день, за два до начала операции «Кольцо» ультиматум вручите командующему 6-й армией генерал-полковнику Паулюсу или его заместителю. Вопросы есть? Нет? Желаю вам успеха!
Положив трубку на аппарат, Рокоссовский взглянул на сидевшего за столом генерала Воронова.
— Верховный дал «добро» на вручение немцам ультиматума. — Командующий фронтом понизил голос: — Но примет ли его любимец Гитлера — вот в чем вопрос.
— Меня это тоже беспокоит. — Воронов встал из-за стола, неторопливо прошелся по комнате. — Сомневаюсь, что генерал Паулюс пойдет на это дело. Или станет запрашивать фюрера, но скорее всего откажется принять ультиматум.
— И все же надо попробовать, — промолвил Рокоссовский.
Уединившись в кабинете, он вновь прочел текст ультиматума и не нашел в нем ничего, что могло оскорбить чувства солдат вермахта. В нем отмечалось, что 6-я германская армия, соединения 4-й танковой армии и приданные им части усиления находятся в полном окружении наших войск еще с 23 ноября 1942 года. Все попытки немецкого командования спасти окруженных оказались безрезультатными. Спешившие им на помощь германские войска разбиты Красной армией, и остатки их отступают на Ростов. Германская транспортная авиация, перевозящая осажденным голодную норму продовольствия, боеприпасов и горючего, несет от русских огромные потери в самолетах и экипажах. Еще помощь окруженным войскам становится нереальной. А положение их тяжелое. Они испытывают голод, болезни и холод…
