– Он отдает тебе заметное предпочтение, Кейт, – сказала она.
– У него не слишком большой выбор, – сказала Кейт. – Эта часть страны не перенаселена женщинами моего возраста.
– Но он, очевидно, сделал свой выбор еще до приезда сюда, – сказала тетя Хэтти. – Он сделал его пять лет назад и до сих пор остается верен ему. Верность в мужчине – качество, о котором можно только мечтать.
– Но пять лет назад он меня не выбирал, – сказала Кейт, удивляясь тому, что позволила втянуть себя в этот спор. – Это был вынужденный выбор. Он сделал предложение из соображений чести.
– Я не верю, что выбор был вынужденным, дорогая, – сказала тетя Марта. – Ведь он последовал за тобой, не так ли? Зачем бы он так поступил, если бы не любил тебя?
У Кейт не было иного ответа кроме очевидного – маркиз Эшендон не способен любить.
– А теперь он снова приехал за тобой, – сказала тетя Марта со вздохом.
– Я уверена, Кейт, что очень скоро он сделает тебе официальное предложение, – сказала тетя Хэтти. – Ты должна очень серьезно подумать, и, конечно, принять его. Эта жизнь не для тебя. Иногда я переживаю, что ты так одинока.
Это было несправедливо. Она никогда не жаловалась, даже в начале. Она всегда старалась быть бодрой, и до сих пор для этого не требовалось прилагать дополнительные усилия. Бодрость стала ее натурой.
– Я отказала ему в библиотеке в тот вечер, когда тетя Марта оставила нас наедине, – сказала она.
– О, Кейт, дорогая, – сказала тетя Марта с мягким упреком.
– Я ненавижу его, – сказала Кейт, понимая, что говорит, как капризная девчонка.
– Но почему? – тетя Хэтти опустила вязание на колени.
Как она могла объяснять им, почему она его ненавидит? И это была странная ненависть, перемешанная с влечением. Когда он спросил, можно ли ему поцеловать ее, в лоне снова возникло то самое ощущение, и она вновь почувствовала слабость в ногах. Она хотела, чтобы он поцеловал ее. Она хотела ощутить его рот на своем. Она хотела знать, поцеловал бы он ее снова с открытым ртом, как сделал это в тот единственный раз, когда целовал ее. И она хотела почувствовать его тело, прижатое к ней, мужественность против женственности. В тот раз это сочетание было эротическим и взрывоопасным.
Она удивилась, когда он освободил ее сразу, как только она сказала "нет". Она думала, что он в любом случае поцелует ее. С тех самых пор она пыталась подавить подозрение, что была разочарована тем, что он не принудил ее. Ей не нравилось думать, что, возможно, ее "нет" не всегда означает "нет". Если бы он поцеловал ее, она бы позже обвинила его и с негодованием бы объяснила, что она сказала "нет" и подразумевала "нет". Вся вина была бы на нем. Она бы безоговорочно поверила в это.
И еще она ненавидела его за то, что он выставил зеркало перед ее лицом и заставил ее увидеть себя в нелестном свете.
– Как ты можешь ненавидеть его, дорогая Кейт? – спросила тетя Марта, когда тишина затянулась. – Он же такой любезный мужчина и достаточно красивый, чтобы почти заставить меня пожелать снова стать молодой.
– Я не хочу выходить за него замуж, – сказала Кейт. – Я недвусмысленно дала понять это пять лет назад, и так же ясно сделала это теперь. Но он настойчив. И я не уверена, что он примет "нет" в качестве ответа.
Но все же, несколько вечеров назад, он поступил именно так. Она сказала "нет", и он не поцеловал ее. Он не стал бы принуждать ее поцеловать его, и он не мог заставить ее выйти за него замуж. Но он будет продолжать просить. Она знала, что будет. Но почему? Она не могла понять его настойчивости.
– Потому, что он любит тебя, дорогая Кейт, – сказала тетя Марта со вздохом.
Тетя Хэтти снова подняла свое вязание и не сказала ничего, чтобы возразить своей более романтически настроенной сестре.
Кейт не выходила два дня. Он также не пришел. Возможно, он вернулся в Лондон, думала она и чувствовала... что? Надежду? Разочарование?
Что она почувствует, если окажется, что он уехал? В мыслях она весьма основательно исследовала этот вопрос и заставила себя ответить на него. Она поняла, что это что-то такое, что она не привыкла делать. Она давно перестала быть откровенной и честной с самой собой. Пять лет назад. Возможно, больше.
