— Верно. Откуда вы знаете?
— Это вполне в духе подобных преступников. Они очень аккуратны. На теле или рядом с ним не было обнаружено волос, которые бы не принадлежали жертве?
— Нет, ни на ней, ни в багажнике. Несколько волос было найдено в салоне машины — их отправили на экспертизу. Не удивлюсь, если они принадлежат мистеру Макферсону, но так как он владелец авто, это ничего не доказывает. Вполне естественно, что в салоне имеются его волосы.
— Следы крови, спермы, слюны?
— Нет.
— Носовая слизь? Ногти? Кутикулы?
— Ничего такого.
— Под ногтями жертвы ничего не обнаружено?
— Ничего.
— Значит, эксперты заключили, что жертва не подвергалась сексуальному насилию ни до, ни после, ни во время смерти?
— Следов сексуального контакта не найдено. Можно предположить, что имели место предварительные ласки.
— Предварительные ласки? Ах да, засос на шее… Других улик на теле не обнаружено? Что-нибудь неожиданное?
— Не совсем понятно, но на теле обнаружены следы моющего средства. Впрочем, жертва могла принять ванну с пеной незадолго до смерти.
— Какой марки моющее средство?
— Пока не выяснили.
— Следует осмотреть тело еще раз и определить фирму-производителя.
— Хорошо, так и сделаем. Я позвоню экспертам.
Магистрат связался с одним из патологоанатомов по сотовому.
Судмедэксперт обещал вернуться в морг вместе с коллегой и уточнить химический состав моющего средства; на конструктивные мысли следы не наводили, и патологоанатомы упомянули их в отчете лишь потому, что никогда не встречали на теле жертвы так много частиц мыла.
Когда обвинитель повесил трубку, инспектор спросил:
— Время смерти установили?
— Жертва умерла вчера, между часом и тремя часами ночи.
— Вот как… — призадумался инспектор. — Эксперты уверены?
— Вполне. К расследованию привлечены самые опытные специалисты, не местные лекари. Эксперты преподают в Веронском университете, неоднократно помогали полиции, пользуются заслуженной репутацией.
— Возникает вопрос: где был подозреваемый в момент смерти жертвы?
— Выясним. По крайней мере узнаем, что он на этот счет скажет. Допрос проведу я. — Магистрат задумался и продолжил: — Вам, пожалуй, следует поехать в усадьбу и опросить родственников, прислугу… всех присутствующих.
— Немедленно в дорогу! — вскочил с места инспектор.
— Берите своих лучших сотрудников и поезжайте. Я сообщу вам, как прошел допрос.
Пока обвинитель беседовал с инспектором, Орсине разрешили повидаться с мужем в присутствии двух полицейских и адвоката.
Найджел нежно обхватил ладонями пальцы жены, а та не могла сдержать слез. Он ненавидел себя за то, что оказался в таком нелепом положении. Несправедливо. Абсурдно! Найджел уверял Орсину в своей невиновности, старался утешить. Ее мучили сомнения, интуитивно она не доверяла Найджелу. Бессонной ночью в отеле она вспоминала частые поездки мужа в обществе Анжелы.
От желающих прогуляться с ее сестрой отбою не было! А Анжеле — легкомысленному, до предела избалованному ребенку — нравилось изображать из себя искусительницу. Но зачем Найджелу ее убивать? Зачем?! Нет, он не мог. Мотива нет. Найджел не безумец.
На допрос Орсину не пустили — присутствовали только двое полицейских, секретарь, переводчица, стенографистка и адвокат. Обвинитель разъяснил Найджелу причину задержания: косвенные улики свидетельствовали о его причастности к убийству Анжелы. Магистрат позволил Найджелу излить свои чувства. Тот повторил ему все, что рассказывал остальным, постоянно с жаром заявляя о своей невиновности. Довольный Алеманни заявил, что содержание его клиента под стражей — чересчур кардинальная мера.
— Допрос еще не начался, господин адвокат. Не торопитесь. Мистер Макферсон, итальянский — не ваш родной язык. Если вы чего-то не понимаете, дайте знать — специально для вас мы пригласили переводчицу. Адвокат предупредил вас, что ваши показания могут быть приобщены к материалам дела и использованы в суде?
— Да, я знаю об этом. Мне нечего к этому добавить.
— Судить об этом буду я. Где вы были позавчера и вчера?
— На вилле Ривьера.
— С кем?
— С членами семьи.
— Имена, пожалуйста.
— Моя жена Орсина, Анжела, их дядя барон Ривьера.
