5
Развалившись в кресле заведующего отделением, Кривокрасов нервно дергал рычаг массивной зажигалки на столе Перельмана. Из-под подпрыгивающей крышки черепа вырывалась струя пламени.
— Разрешите, Анатолий Федорович?..
— Где ты шлялся? — Он с трудом сдерживал гнев. — Я потерял из-за тебя все утро. Все утро коту под хвост!
— Простите.
— Что значит — простите? Это не детский сад.
Андрей молча стоял перед профессором, словно нерадивый ученик перед завучем. Что толку оправдываться? Да, опоздал. Но сегодня особенный день… Сказать ему, что они с Анжелой поженятся? А какой смысл? Кривокрасов не поймет этой маленькой радости. Да он Анжелу-то не знает. Его интересует только своя ненаглядная персона.
— Я всегда подозревал, Ильин, — произнес Кривокрасов, — что ты необязательный человек. На тебя нельзя положиться.
«Что он сказал? — поразился Андрей. — Кто необязательный?»
Обвинение было настолько несправедливым, что он потерял дар речи. Как Кривокрасов мог назвать его необязательным! Андрей приходил на работу раньше всех и уходил позже всех. Он сгорал от стыда, если не выполнял поручений, а потому всегда их выполнял. Он никогда не забывал, о чем его просили. Как можно назвать его необязательным!
— Не буду долго предварять, скажу в лоб. Университет собирается открыть лабораторию сновидений.
Вот и подтвердился слух, рассказанный Тюриным. Андрей огорченно сник. От радости после разговора с Анжелой не осталось и следа.
— А как же мы?
— Займемся препаратами от бессонницы.
— Но вы же понимаете, это не моя тема. Я не занимаюсь лекарствами.
— Кто сказал, что ты ими займешься? Твоя должность на кафедре будет сокращена.
Андрея бросило в холод.
Вот так неожиданно он лишился трети своего заработка. Конечно, о том, чтобы забыть о сновидениях, не могло быть и речи, он продолжит ими заниматься. Просто найдет другую кафедру… Хотя вряд ли кто-то поддержит исследования, для которых создана целая лаборатория. Поездка во Францию, естественно, отменяется. Ха-ха. Анжела уже составила список покупок. Боже, как обидно! Его выкинули на улицу в тот момент, когда создано учреждение, в котором он мог бы добиться успеха. Но путь туда закрыт, туда взяли своих да наших.
Андрей ощутил жестокое разочарование. Девять лет после окончания медуниверситета он упорно трудился. Все свободное время тратил исключительно на работу, стараясь чего-то добиться в этой жизни. Редко встречался с друзьями, не брал отпуска. Он точно не знал, чего добьется — званий, почета или денег, но был уверен в успехе. А еще ему нравилось заниматься сновидениями. Безумно нравилось. Эти исследования он любил, возможно, больше, чем Анжелу. Но за все девять лет в голову даже не приходила мысль, что можно разом лишиться всех перспектив. Что лайнер под названием «Успех» пройдет мимо.
— Руководство университета сочло невозможным продолжение твоей работы на кафедре, — невозмутимо добивал Кривокрасов. — Меня просили поговорить с тобой.
— Чего уж тут говорить! — расстроенно сказал Андрей.
— Тебе предлагают возглавить новую лабораторию.
У Андрея ослабли колени. Он застыл с раскрытым ртом, а ухмыляющийся Аптекарь выбрался из-за стола и стал трясти его руку, бормоча нечленораздельные поздравления. Какая сволочь. Чуть до инфаркта не довел, а теперь улыбается.
— Лабораторию сновидений? — переспросил Андрей осипшим голосом.
— Университет решил вплотную заняться ими. Отстали мы от американцев и французов, нагонять пора. Лаборатория будет сформирована через шесть месяцев. Средства пойдут частично из бюджета, частично от спонсоров.
— Потрясающе, — ответил Андрей, в голове которого снова и снова повторялось: «Тебе предлагают возглавить новую лабораторию».
Кривокрасов вернулся за стол:
— Теперь поговорим о нашем докладе на конференции во Франции.
Андрей непонимающе посмотрел на профессора.
Он не ослышался? Кривокрасов назвал доклад «нашим»? Если имеется в виду кафедра неврологии, которую они будут представлять на конференции, тогда понятно. Но если…
— О чем будет доклад?
— Я собираюсь написать о спектре исследований, проведенных мной…
Анатолий Ефимович покачал пухлым пальцем:
