— На что он похож?
— Он в третьем ряду справа.
— Теперь вижу. — Он вынул скальпель из гнезда. — Что теперь?
— Когда я включу его, появится луч, поэтому будь осторожен, — предупредила Шейла. — Тебе нужно просто провести лучом по руке Светлы выше запястья. Ты готов?
— Подожди! — внезапно запротестовал он, вновь взглянув на экран дисплея. Горящий фиолетовый цвет убедил его в серьезности положения, но ему казалось, что вирус приостановил свое распространение.
— Ты уверена, что поступить следует именно так?
— Да, Мак, я уверена, — ответила ему Шейла с явным испугом. — Робот как минимум дважды ввел вирус. Трибензодрин, который вы принимали перед началом высадки, пока блокирует распространение вируса. Каждая секунда промедления грозит необратимыми последствиями. Так что поторопись!
Маккензи был в явном замешательстве. Никогда раньше ему не приходилось делать операцию, и он боялся все испортить сейчас. Он все еще колебался, лихорадочно подыскивая другое решение. Наконец ему пришлось признать, что другого пути не было.
— Хорошо. Скажи, что я должен делать.
— Слушай меня внимательно, — с некоторым облегчением произнесла Шейла. — Отстегни левую руку Светлы и положи ее свободно. Отведи ее от тела, чтобы ты мог сделать разрез, ничего не задев.
Он все сделал в точности, как сказала Шейла.
— Теперь отведи в сторону скальпель, пока я его включаю.
Он опять молча выполнил ее просьбу. Из устройства появилась тонкая светящаяся полоска голубого цвета около двадцати сантиметров в длину. Это сопровождалось высоким гудением.
— Теперь проведи лучом по руке в направлении от тела и назад. Крови не будет, так как разрез мгновенно прижигается.
Маккензи смотрел на лежащее перед ним запястье и все не мог решиться.
— Светла ничего не почувствует, Мак, уверяю тебя. Она хорошо анестезирована, — вкрадчиво сказала Шейла.
— Как быстро надо резать? — напряженно спросил он.
— Действуй не торопясь, но не прерывай движения.
Маккензи смотрел то на руку Светлы, то на ее пульсирующий фиолетовый аналог на экране. Опустив луч, медленно, как учила Шейла, провел им по руке. Тонкий луч без видимого сопротивления прошел сквозь ткани и исчез, прежде чем отделенная рука скатилась на пол.
— Очень хорошо, Мак, — сказала Шейла. — Теперь возьми длинные щипцы, подними руку, положи ее в колбу для образцов и заморозь. Действуй быстро, не то упустишь вирус.
Он повернулся к шкафчику с оборудованием, нашел щипцы и колбу. Затем осторожно подобрал ампутированную руку и положил ее в сосуд. Он закрывал крышку, когда рука вдруг начала безобразно распухать. Когда он ставил колбу в замораживающий контейнер, рука превратилась в желеобразное нечто.
Он вернулся к Светле и взглянул на нее. Она по-прежнему не шевелилась, но ее дыхание казалось более ровным. Он поднял то, что осталось от ее левой руки и положил рядом с ней на стол. Ее голова чуть наклонилась, и прядь волос упала со лба. Он наклонился, чтобы вернуть ее на место. Кожа Светлы казалась очень холодной. Он заметил, что она вся покрылась пупырышками. Взяв теплое покрывало из шкафа, он накрыл ее. Под этим белым покрывалом она казалась ранимой, точно ребенок.
— Хорошо, Шейла, — проговорил он. — Теперь у нас есть время. Я хочу знать, что произошло. Почему вирус не распространяется?
— Я уже все объяснила, Мак. Эти переплетающиеся структуры, которые ты видел на экране дисплея, служат вирусу главными катализаторами. Они первыми проникают и распространяются в тканях, прокладывая проходы для вируса, а затем подают ему сигнал, что путь свободен. В случае со Светлой сработал трибензодрин, который вы принимали. Он послужил как бы замедлителем процесса. Но никто не знал, сколько могло продлиться такое состояние. Поэтому единственным спасением являлась ампутация. Ты же сам видел, как быстро распространялся вирус.
— Мы его полностью удалили?
— Я не уверена, но продолжаю постоянное наблюдение. Пока его следов нигде не видно.
Он внимательно изучил модель на дисплее.
— Главный катализатор по-прежнему остается в тканях.
— Да, но он не ядовит и через короткое время должен рассосаться. Он не причинит ей вреда.
