На мгновение ей захотелось блаженно прижаться к нему всем телом, ответить на поцелуй. Волна страстного желания была мощной, на еле сдержалась.
— Какого дьявола, что за вольности ты себе позволяешь?!
Он отпрянул. Было даже оскорбительно, как быстро Филипп сделал шаг назад, будто от зачумленной.
— В какой-то момент мне показалось это заманчивым. Хотя ты абсолютно права, я долен выкинуть такие мысли из головы.
Элизабет почувствовала легкую досаду, что-то в его словах задело ее, но злость ярость оказались сильнее.
— Распущенность не делает тебе чести.
Элизабет не сомневалась — в нем сработал чисто мужской инстинкт, и ничего больше. Вот улыбается как ни в чем не бывало.
— Я считаю, что тебе не стоило так поступать, — кипятилась Элизабет. Она сердито взглянула на него сквозь темные очки. — Хотя я думаю, что это с тобой произошло рефлекторно. Полагаю, ты поцелуешь любую девицу, которая окажется столь близко от тебя.
Он так и делал, подумала Элизабет. Она была абсолютно уверена, что здесь не было ничего личного. Отойдя на шаг, она поправила платье, хотя в этом не было нужды.
— Впредь обещаю соблюдать дистанцию.
— Не беспокойся. Я тоже буду держаться на расстоянии.
— А я возьму свои инстинкты в ежовые рукавицы.
Пусть иронизирует сколько хочет, решила Элизабет. Так даже спокойнее. Теперь они молча шли к автомобилю, и она внимательно смотрела себе под ноги. Не хватает еще раз оступиться, подвергнув его инстинкты новому испытанию.
И свои, между прочим, тоже, заключила она, внезапно вспомнив невольный порыв ответить на его поцелуй. Элизабет нахмурилась. Так вот в чем опасность, которую она ощущала прошедшей ночью. Дело не в Филиппе, вернее, не только в нем. Было что-то в ней самой. Она больше не любила его, уж точно. Но Элизабет оказалась бессильной перед фатальной тягой, влечением, которого не испытывала ни к кому другому. Вот почему и хотела поцеловать его, была так слаба и беспомощна в его объятиях. Само пребывание с ним наедине требовало от Элизабет невероятного напряжения.
— Так как ты решила?.. Мы заскочим ко мне домой?
Филипп неожиданно обернулся, и Элизабет опять чуть не врезалась в него. Она не сразу поняла, о чем он спрашивает. Спор, который они вели по поводу будущего отеля, напрочь выскочил у нее из головы, хотя именно он был самым важным, а не душевные переливы.
— Не знаю, что изменится, если я погляжу на твою виллу.
— А вдруг? — возразил Филипп. — Мы заедем только на минуту, потом поищем, где бы пообедать, — предложил он, глядя на часы.
Элизабет не стала протестовать, поняв, что спорить бесполезно. Она пожала плечами.
— О'кей, если настаиваешь, давай посмотрим твой дом.
Одно хорошо, думала Элизабет, усаживаясь в автомобиль, визит будет коротким. После пугающего открытия, что она может не устоять перед Филиппом, просто безумство оставаться на острове дольше, чем необходимо. Если только она не переборет свои сумасшедшие чувства! Она должна с этим справиться! Должна!
До виллы было пятнадцать минут езды. Они ехали мимо теснящихся друг к другу, утопающих в зелени деревянных бунгало и каменных особнячков, вдоль сверкающего океана, где сновали катера и виндсерфинги, а огромные яхты сонно покачивались на якорях. Красота и умиротворение. Элизабет почувствовала, как на нее накатила волна абсолютного покоя.
Машина повернула, перед ними возник каменистый мыс. Казалось, в безудержном акробатическом прыжке он падает в океан. И хотя Элизабет еще не увидела сам дом, она тут же поняла — он должен стоять именно здесь — так неповторимо прекрасно было само место.
— Смотри, вот он. Теперь ты понимаешь, как важно не нарушить гармонию с природой? Мы достигли этого тем, что постройка невысокая и опирается на естественный склон. Именно в таком плане я и предлагал тебе изменить восточное крыло своего отеля.
Элизабет не смотрела в сторону Филиппа. Ее взгляд был сосредоточен на вилле, его самоуверенный голос только раздражал.
— Честно говоря, не вижу связи. Вилла — это вилла. Отель — это отель.
Филипп не стал спорить, только хмыкнул, удивляясь ее упорству.
Машина въехала на площадку перед воротами, где уже были припаркованы пара легковушек и грузовик. Филипп обрадовался:
