Заповедными тропами зарубежных стран - страница 91

Очерки природы национальных парков, помещенные ниже, касаются стран Восточной Африки, где природа сохранилась лучше, чем в других частях континента. Выбор парков определялся и личным знакомством с ним авторов.

В. Е. Флинт

«Едва мы завернули, перед нами открылась великолепная картина. По берегам стояли высокие отвесные скалы, футов в триста вышины, сверху донизу поросшие красивыми деревьями; из-за густой зелени проглядывали там и сям обнаженные скалы. А река, стесненная в своем течении скалами ярдов до пятидесяти в ширину, шумно и бешено бежала ущельем и вдруг с вышины 120 футов всей массой низвергалась в мрачную пропасть.

Падающая масса воды была бела, как снег, и великолепно рисовалась на темном фоне скал, стеной окружавших реку. Грациозные пальмы и дикие бананы дополняли картину. Это был самый большой водопад на Ниле, и я назвал его Мэрчисон-Фоллс…» Так записал в своем путевом дневнике замечательный исследователь Африки Сэмюэль Бейкер, первым из европейцев увидевший несравненное чудо Нила. Это было 4 апреля 1864 г.

Более ста лет прошло с тех пор. Много воды низверглось с уступа водопада. Невиданные по глубине, по масштабу события потрясли за это время Африку. Рождались, умирали и снова воскресали государства. Сводились непроходимые тропические леса, распахивались равнины, строились дороги и плотины, города и аэродромы, исчезли бесчисленные стада слонов, зебр и буйволов. Но немолчно гремел водопад в облаке водяной пыли, пронизанном играющими радугами, в каскадах сверкающей воды, обрамленных кружевом пены. А на окружающих скалах все так же стояли грациозные пальмы. Таков он и сейчас, знаменитый водопад Мэрчисон-Фоллс. Таким увидели его и мы.

От Кампалы, столицы Уганды, до национального парка Мэрчисон-Фоллс путь неблизкий — 300 км. Поэтому мы не засиживаемся за ленчем, наскоро отбираем из багажа то, что понадобится в поездке: фотоаппараты, бинокли, тару, куда сажать пойманных ящериц, лягушек и насекомых, и спускаемся в вестибюль отеля. Семиместный мини-автобус уже ждет у подъезда, около него нетерпеливо прохаживается наш шофер Питер Лаунга, угандиец в белоснежном костюме и дымчатых очках. Последняя проверка — и машина трогается. Быстро минуем центральную часть города, затем кварталы пригородов с утопающими в цветах виллами и выезжаем на шоссе. Впереди — путешествие по незнакомой стране, первая поездка по африканской земле. Как же хорошо на сердце в такие минуты!

Два цвета преобладают в природе Уганды: коричнево-красный и густо-зеленый. Красный — это земля, это дорога, по которой мы едем. А по обеим сторонам дороги все зелено. Листья, листья, листья: огромными лапами, широкими надрезанными лентами, тонкими перистыми веерами, узкими вибрирующими лезвиями. Сплошная стена сочной, блестящей, жирной зелени. Крохотные селения африканцев — пять-шесть островерхих хижин — тонут в этом буйстве растительности. У каждого такого селения рядом с дорогой — навес, под ним разложены на продажу огромные грозди бананов, пирамиды ананасов или корзины с нарубленным сахарным тростником. Рядом сидят на корточках или просто на земле владельцы этого тропического урожая. А иногда и вообще никого нет, просто лежит у самого шоссе гроздь бананов. Стоит машине остановиться, как откуда-то из-за зеленой стены листьев появляется хозяин, и за 50 угандийских центов мы становимся обладателями такой грозди бананов, что вчетвером не можем съесть ее за два дня.

Самый большой водопад Нила — Мэрчисон-Фоллс

Фото А. Банникова

Уже час, второй красная дорога стремительно несется навстречу. По краю шоссе идут африканцы: рабочий день кончается, народ расходится с полей. Поодиночке, группами несут на плечах мотыги, жестикулируют, разговаривают, женщин сопровождают стайки детей, многие мужчины ведут велосипеды, навьюченные стеблями сахарного тростника или связками бананов. Одеты африканцы необычайно пестро. И улыбаются. Никто не умеет улыбаться так, как улыбаются африканцы!

Солнце медленно спускается, и длиннее, четче делаются тени, еще краснее кажется земля, темнее и гуще зелень листьев. До захода далеко, но уже ощущается какой-то перелом во времени — близится вечер.