В случайность не верилось, в необыкновенную удачливость тоже. Неужели за тридевять земель мне вновь повезло наткнуться на упрятанный в толще местных горных пород звездолет?
Не слишком ли часто? Но если эта дверь была отлита ди, что мне было делать на этой поганой, варившейся в собственном соку планете? Зачем меня послали сюда?..
Я уселся на ступеньку, лихорадочно почесал виски. Иуда пристроился рядом, выжидающе глянул в мою сторону.
Итак, повторим легенду, то есть приписываемую мне биографию.
Давным-давно некий звездолет II класса, называемый фламатером (у него и название было, которое можно перевести как что-то среднее по смыслу, извлекаемое их слов «неугомонный», «вечно бодрствующий», «сохраняющий мужество на страже»), был отправлен расой Ди в далекое далеко. Цель — определить параметры какой-то космической постоянной.
Сообщество Ди принадлежало к цивилизациям первой волны. (Земля по их классификации — к третьей.) В Солнечной системе звездопроходец попал в засаду, организованную некими архонтами. В бою «Неугомонный» получил серьезные повреждения и совершил аварийную посадку на Землю эпохи плиоцена (то есть шесть с половиной миллионов лет назад), где и укрылся, свернувшись в изначальную оболочку. Служебный устав и маршрутное задание требовали возвращения звездолета на Ди, однако восстановить собственными силами приводную станцию, то есть весь сложнейший комплекс, обеспечивающий межзвездный скачок, — фламатер оказался не в состоянии. Экипаж погиб, сам корабль получил серьезные повреждения, поэтому звездолет залег в спячку (назовите ее анабиозом) до той поры, пока на приютившей его планете, переполненной примитивными формами жизни, не появится достаточно разумная раса, с помощью представителя которой можно было бы восстановить стартовый комплекс. При этом главным условием пребывания межзвездного корабля на первобытной земле являлось сохранение тайны.
В конце концов, именно мне выпало бремя подсобить затаившемуся пришельцу покинуть пределы Солнечной системы. В момент старта фламатер сразился с галактическим крейсером архонтов, весь этот срок поджидавшим его в районе Сатурна. Я тоже принял участие в битве, в которой был сражен насмерть, там же расстался с земной плотью. Меня, погибавшего, успели доставить на борт «Неугомонного», где переписали в нейтринные ячейки фламатера, успевшего переместиться на другой край галактики. Так я оказался за тридевять земель от родины.[1]
«Неугомонный» прибыл на Беркту, где располагался приводной централ — что-то вроде узлового пункта ди для этого сектора Млечного Пути. Там меня нанял некий попечитель, один из последних представителей древней, к тому моменту уже почти совсем угасшей расы. В обмен на возвращение на Землю он предложил мне работу — помочь зачистить Хорд от предметов, аппаратов и машин, которые он именовал артефактами и которые в избытке обнаружились на расположенной в системе двойной звезды планете, заброшенной на задворки Млечного пути. В подробности попечитель не вдавался — заявил, что разберусь на месте. Обещал облечь в хордянскую плоть, вооружить — я похлопал себя по голени правой ноги — обучить навыкам оказания медицинской помощи.
На вопрос, что он, попечитель, понимает под артефактами, тот ответил, что это явления или рукотворные предметы, которые не могут существовать, действовать, или быть изготовленными, исходя из круга тех знаний, которыми обладает данное общество. Определение мудреное, лишь частично соответствующее тому, которое существует на Земле,[2] но я сообразил.
— То есть, с точки зрения представителей местной популяции являются чудом? Что-то вроде ружья в руках североамериканского индейца? Тот наблюдал, как эта штука действует. Ему, возможно, даже известно — стоит белому нажать на расположенный внизу деревяшки крючок, и из длинной трубы вылетит огненная смерть. Надо только направить ее в сторону врага. Но как действует это оружие, какая сила сидит внутри железной трубы, он объяснить не в состоянии.
— Именно так, — ответил попечитель. — За исключением того, что индеец скоро находит объяснение этому чуду, но оно скорее мифологического, а не технического плана.
