В это время с востока летят 8 самолетов типа СБ. Подлетели к поселку и начали его бомбить. Свист бомб, разрывы. По самолетам идет стрельба - все трещит вокруг. Я бегом к Борисову. Это наша эскадрилья - 8 самолетов, а нас нет. Легко можно погибнуть от своей бомбы. Я снял сорочку и машу: "мы здесь, свои". Борисов на меня накинулся: что ты, приведешь на своем хвосту немцев. (Ведь он наблюдал за мной и за немцами). Шустренько побежали в лес, старое место не нашли, облюбовали другое.
Этот наш выход очень многое прояснил. Я обратил внимание на то, что как только наши самолеты развернулись влево, огонь по самолетам прекратился, значит там, влево от нас что-то есть: болото, большой лес или озеро. Потому что от цели самолеты уходят от огня в сторону отсутствия зенитных средств.
Я обрадовался тому, что самолеты подсказали нам куда держать направление, а Борисов этого не понимает, только твердит: - "будем искать партизан или я застрелюсь". Больше не может без воды терпеть. Я ему объяснил ситуацию, которую вскрыли наши самолеты, он немного поверил в это, но не совсем. Часиков в 4 дня снова повторился налет наших самолетов, но только звеном (три самолета). Стрельба такая же. Система огня подтвердилась. Я попросил Борисова мне не мешать. Продумал наш дальнейший маршрут. Нарисовал обстановку, растолковал наш маршрут Борисову и говорю ему, смеясь: - "Если ты мне поставишь пол-литра, то я приведу тебя к своим". Он мне сразу ответил: - "Литр поставлю."
Все. Будем ожидать темноту и двинемся, а пока поспим. Сон был короткий. Начало темнеть и мы пошли. Шли лесом. Когда стало совсем темно, вышли на дорогу, выбрали момент, когда по дороге не было движения и быстренько перебежали на другую ее сторону. Лес стал мельче и скоро перешел в кустарник на песчаной почве. Идти по кустарнику было тяжело от нестерпимого запаха разлагающихся трупов.
Но вот кусты закончились и мы очутились перед окопами. Слева немецкая болтовня, огоньки сигарет. Борисов сжал мою руку у локтя, весь дрожит. Я жестом показываю, что надо идти. Перескочили окопы. В окопах в песке я оставил свои носки. В них набрался песок и они сползли.
Предполагаемая линия фронта остается позади, ибо она вся украшена осветительными ракетами. Вышли на поле. Оно все уставлено бабками овса. Справа деревушка, а слева через ручей - пелена тумана, мои предположения сбываются болото. Быстренько заходим в болото. Осока выше человеческого роста, растет на небольшой глубине.
Линию стрельбы и огней оставляем позади, на душе радостно. Ускоряем движение. Подальше от огня. Но очевидно наш шум в траве кто-то обнаружил и дал несколько очередей в нашу сторону, пули просвистели высоко от нас и чуть левее. Не снижая скорости и темпа вскоре мы оказались у реки. Ну, Федя, пей! Мы были уже километрах в двух от линии огня, уже не страшно.
Попили вдоволь, осмотрелись. По берегу реки стоят стога сена. В одном стогу - нора. Я полез в нору, думал найти что-нибудь поесть. Но, увы! Нора пустая.
Это было уже часа в два ночи 17 августа . Я сломал кол из стога, проверил глубину реки. Она была неширокая, правда глубокая. Решили вплавь переплыть, но как только мы в одежде окунулись в воду, нас потянуло ко дну. Не пойдет! Я разделся, переплыл половину речки и нащупал ногами дно. Хорошо! Борисов будет перебрасывать одежду, а я буду подбирать ее и относить на берег. Так и сделали. Выбрались на берег, выкрутили одежду. Я оделся, все мокрое, а ночь прохладная. У меня началась тряска - "зуб на зуб" не попадает. Борисов лучше себя чувствует - у него реглан, он быстрее согрелся. А меня трясет. И вот начинается новое испытание - непролазные кусты. Шаг ступишь и падаешь, часть лозняка срублена, внизу торчат кончики и ногам больно. Холодно, окоченел. У меня в руках пистолет, а я не могу пальцы разнять, так и топаю.
Наконец кусты закончились, идти стало легче. Вышли на поле, опять окопы, никого нет. Нашли бутерброды с маслом, хочется поесть, но они страшно пахнут. Впереди петух запел, идем на петуха, значит там наши, если петух уцелел. Прошли с полкилометра - деревушка.
