Вылезли из воронки, взяли направление на восток. Идти нужно бесшумно, а у меня сапоги новые - скрипят, черти, за версту слышно. Что делать? Снимаю сапоги, бросаю их. Но в носках колко. Решил найти свой парашют, обмотать ноги и дело пойдет. Парашют недалеко. Я быстро нашел место приземления, но парашюта не обнаружил, его, очевидно, увез, мотоциклист. Пришлось топать по каменистому грунту в носках. Шли часа два, зашли в хороший крупный еловый лес. Командую ночевка! Залезаю под сучья ели, натягиваю на голову свитер и тут же засыпаю.
Утром 14 августа проснулся поздно, солнце уже было высоко. Борисов жалуется, что почти не спал. Спина болит, ежится, стонет. По-прежнему кругом артиллерийская стрельба. Линия фронта сплошная, обе стороны и немцы и наши обороняются, мы находимся почти на передовой, на стороне занятой немцами. Разобравшись в системе артиллерийского огня и в общей системе огневых средств на этом участке, я решил пойти в разведку.
Борисов остается на месте, ему хочется пить, но воды нигде нет, все сухо, а у нас ни воды, ни еды нет. Вышел на опушку леса, видно возвышенное поле, убрана в бабки рожь и на этой возвышенности окапывается артиллерия. Долго я всматривался в них, никак не мог понять, кто это, немцы или наши? Недалеко, чуть в глубине леса стоит высокая ель. Решил залезть на ее вершину и осмотреться. Так и сделал. Залез и начал изучать систему огня. Долго я сидел. Обнаружил справа дорогу, которая подходила к полю. Время было уже что-то часов 14, люди с поля скрылись. Я слез с ели и решил подойти поближе к полю, посмотреть что это за люди, а вдруг наши? Вышел на край леса стал и смотрю. Скоро появились люди полураздетые, жарко. Стою, замаскировавшись, и наблюдаю как они работают кувалдами. Хочется подойти поближе, хочется верить, что это наши. Внимательно прислушался и услышал клокочущую немецкую речь: "гол.., гол.., гол..." Какое огорчение, до слез обидно. Пошел в сторону дороги, подошел, лег и замаскировался. По дороге двигались в обе стороны грузовые автомобили разных марок, в том числе и наши полуторки. Я был так близко от них, что слышны были стоны людей, находившихся в автомашинах. Очевидно, вывозили раненых. Так хотелось открыть огонь, ведь я так близко был от них метров 10!. Но, подумал, что только выдам себя, а толку будет мало. К заходу солнца возвратился к Борисову. Он обрадовался. Я ему рассказал о результатах своих неутешительных наблюдений. По оценке обстановки мы определили, что находимся километрах в 2 - 3 от наших. Поговорили немного, я натягиваю свитер - и под елку, "бай-бай".
Утром 15 августа я для уточнения обстановки повторил маршрут разведки и дополнил его еще одним наблюдением: влево от нашего местонахождения, то есть на север, находится какое-то поселение. И что характерно - ни одной души из местных жителей не видно, хотя бы какого-либо грибника, или пастуха - никого. Прошел километра два на север. Лес перешел в кустарник и показался луг, заросший мелким кустарником, немного сыроват. Я прошел этот луг, приблизился к полю и обнаружил поселок. Заходить в поселок не отчаялся. Ни одной души в поселке не вижу. Долго ходил, всматривался, но безрезультатно.
Пошел обратно к Борисову, еле нашел его в темноте. Борисов плохо чувствует себя. Просит пить, но воды нет. С темнотой укладываюсь в "постель" и засыпаю как дома мгновенно. Тепло, но комары прямо в рот лезут. Меня спасает свитер.
16 августа утром проснулся. Борисов совсем упал духом и объявляет мне, пойдем искать партизан или, говорит, застрелюсь. Я его убедил, что партизан рядом с передовой быть не может, а воду попробуем поискать на лугу, где я был вчера. Он согласился и мы пошли к этому поселку. Утром на лугу дымка, туман, солнце только поднялось и мы потопали. Нигде воды нет. Борисов остался в кустах, а я решил идти в поселок.
Вышел на поле. Метров в трехстах во ржи стоит сарай, пошел к нему. В сарае лежит плуг, разбросан навоз и все. Вышел из него и смотрю на поселок. В поселке стоит добротный домик, на нем антенна. И в это время из домика вышли человек десять, построились и смотрят на меня (нас разделяло расстояние тоже метров 300).
