Прекрасно также поданы в быковской книге подлости советской эпохи, о них еще помалкивают, дожидаясь, видно, пока перемрут злодеи. Какой-нибудь Калинин ходит и улыбается начальству, после того как его жену посадили ни за что, – вот, типа, героизм! Жалкая ситуация, настоящая, советская, подлая, на фоне строек, и энтузиазма, и людоедства в Поволжье…
Второй серьезный вопрос: а можно ли большими деньгами спасти литературу? Ответ: да. На премию тот же Быков может, бросив все свои семь или восемь работ, это не считая радиостанций и Украины, сесть и написать несколько замечательных документальных книг, повторяя успех блестящего Радзинского. Это было бы прекрасно. Но скорей всего он меня не послушает и кинется писать стихи и недокументальную прозу. Он меня не слушает никогда и на моих глазах совершает невыгодные поступки. Он непредсказуем и нерасчетлив, он живет и действует по наитию, следуя, видно, движениям души. Как и положено настоящему писателю и поэту. Деньги всего лишь порадуют Быкова и его близких, а писать он вряд ли станет лучше… Какой ему толк от нашей премии? Ему – ладно, никакого. Но сотни и тысячи молодых ребят, которые сейчас сочиняют всякую ерунду – речи там для политиков, рекламу прокладок и сценарии убогих сериалов, – почешут репу и задумаются…
Теперь есть о чем.
30 ноября2006 г.,17:38
Poor Литвиненко! Ужасная погибель, мучения и проч. Но все понимают, сколько рисков разом он собрал!
1. Он чекист, ну или, пардон, бывший чекист, или как у них там – бывают они бывшими, нет ли, поди знай.
2. Он чекист-перебежчик.
3. Он активно работал против российских официальных интересов.
4. Сотрудничал и дружил с людьми, которые в очень активном розыске и т. д.
Вряд ли при таком раскладе он рассчитывал помереть на старости лет в родном доме в окружении внуков и правнуков. Явно он не исключал, что в скором времени будет давать отчет на самом верху, чем он сейчас, видимо, и занимается.
Но это его проблемы.
У нас – свои. У меня вызвали эмоции вот какие нюансы. Я порадовался: вот как мы стали заботиться о своем здоровье и здоровье наших соседей по Европе! Мы самолеты проверяем и чистим, рекомендуем 33 тысячам пассажиров пройти обследование на предмет такого поражающего фактора, как проникающая радиация, – после возможного провоза в аэропланах мини-контейнеров с полонием. А не даже как в 1986 году всему британскому воздушному флоту и нашим спецслужбам, партии и правительству, более того, всей мировой общественности было плевать на то, что я плыву на резиновой лодке в зоне радиоактивного заражения, ловлю в речке Жиздра рыбу, жарю ее на костерке и жру! А на меня сыплется радиоактивная пыль из проплывающих в синем небе облаков! И я пью водку, хотя, если б меня предупредили и научили в тот момент, я б взял с собой рюкзак красного, которое, как мы знаем, выводит радионуклиды (если, конечно, это не пиар французских виноделов). Именно так я с товарищами и подругами проводил майские праздники 1986 года. Слава Богу, радиация в не очень высоких дозах убивает медленно, я все еще жив, правда, сегодня замечаю, что потенция уже не та, что бывало, – и с чем еще это связать, как не с последствиями Чернобыльской катастрофы?
В общем, налицо заметное и радикальное смягчение нравов и новая, какая-то трогательная забота о маленьком человеке. В 1986-м грохнуло, и ладно: авось, решило тогдашнее начальство (которое задним числом приписывает себе небывалую, фантастическую заботу о простой публике), все не передохнут. Облако полетело над страной, потом над соцлагерем, далее везде, сея рак щитовидки и малокровие. Помню разительную такую деталь: газетам про чернобыльские последствия не позволяли писать, но членов КПСС в пораженных районах снимали с учета в момент и голову идеологической ерундой не морочили. Типа, свои пусть спасаются.
Тут впору искренне прослезиться: все-таки в этом стало лучше и честнее. Кстати уж и о прессе: конечно, сейчас ее тоже можно заткнуть, но уже не так грубо и не так стопроцентно. Требуются серьезные телодвижения по, к примеру, скупке издательских домов. Вы как хотите, а я в этом вижу прогресс. Кому-то обидно, что его орган купили, – но, в конце концов, разве не о чем-то таком мы мечтали при Советах по пьянке на кухне? За что боролись, на то и напоролись… Кто обиделся – тот похож на отечественный автопром, который вроде за настоящую экономику, но требует для себя каких-то преференций…
