Начальник спецслужбы, когда Галкин ему ситуацию доложил, только хрюкнул от удивления.
– Ой, и как это я действительно подписал?
Как подписал, как подписал? Панов же их не вместе оформлял, а поврозь. А когда бумаг много, начальник автоматически подмахивает, не вчитывается… Потом опера еще долго на эту тему веселились. И Серегу подкалывали. Как он куда-нибудь засобирается, его спрашивают: "Ну что, с "пятачками" своими пошел вопросы перетирать?" Может быть, эти три поросенка и до сих пор хрюкают, а может быть, это и липовая агентура, которую он просто так для прикола состряпал. Дело в общем-то нехитрое.
ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ: ОБ АГЕНТАХ
В последнее время об агентуре спецслужб и правоохранительных органов написано немало – от полного отрицания необходимости института агентов, аморальности этого института, до восторженной романтизации его. Опера, по понятным соображениям, не любят комментировать эту тему, отсылая любопытных к Закону об оперативной и розыскной деятельности, где использование агентов, или, другими словами, помощников, предусмотрено.
Сами же методы работы с помощниками, а также их принадлежность к спецслужбам, порядок оформления, оплаты и прочие оперативные детали отнесены к государственной тайне, и автор не будет посягать на ее разглашение.
Однако бесспорным фактом является то, что ни одна спецслужба мира не может эффективно и в полном объеме выполнять возложенные на нее государством функции без применения присущих только ей методов, коими является агентура. Можно однозначно сказать, что использование спецслужбами сети информаторов всех мастей определяет их название: без информаторов это будет что угодно, но только не спецслужбы!
Поэтому любое государство, считающее необходимым иметь в своей структуре специальную службу и готовое на это раскошелиться, должно для начала признать за ней право вербовать верноподданных соотечественников, готовых не жалея сил и времени помогать блюсти интересы государевы…
Каждая спецслужба придерживается своих принципов работы с информаторами, но общим для всех является принцип секретности, обусловленный целым рядом обстоятельств.
Самое главное, незыблемое правило, определяющее отношения "опер – агент", гласит: агент дороже любой информации, которую он передаст.
Дело в том, что агентам зачастую приходится решать задачи по вскрытию особо тяжких преступлений, нередко действовать во враждебной среде, и, вполне понятно, что расшифровка их связи с опером может не только привести к срыву оперативных мероприятий, но и навлечь серьезные неприятности на самих информаторов, поставить под угрозу их личную безопасность и даже жизнь…
Как-то Караваев сподобился наблюдать у майора Бажанова замечательную сцену.
На его глазах тот, припугнув двух пойманных за торговлю без разрешения возбуждением уголовного дела, содрал с обоих подписки о согласии сотрудничать. Глядя на такое вопиющее нарушение всех и всяческих правил агентурной работы, Витек только рот раскрыл. После того как торгашей отпустили, он поинтересовался у Бажанова, всерьез ли тот надеется получать от них информацию.
– Нет, конечно, – ответил майор. – Я с ними больше дела иметь не буду.
– А зачем же тогда это?
– А надо же отчитываться. Неужто я сведения о моих настоящих агентах наверх отправлю?
Если в других областях службы требования секретности соблюдались не слишком строго (честно говоря, на них всегда плевали), то в агентурной работе все опера даже перестраховывались сверх требований приказа, ибо понимали прекрасно, что лишение агентуры лишит их половины всей раскрываемости.
***
Штабных не любит никто. Нет, наверное, сами штабные и родственники их любят. Но те, чью деятельность они (не родственники, а штабные) проверяют, направляют и усиливают, нежностью к работникам штаба не лучатся. Антагонизм сей родился не вчера, еще поручик Ржевский в незабвенном фильме заявил: "Опять штабной? Прислали б водки лучше!" В 1994 году начальником налоговой полиции Москвы стал отставной чекист генерал Добрушкин. При нем-то и расцвела пышным цветом деятельность штаба управления, который высочайше повелевалось считать Самым Главным Подразделением. Оперативное управление, следствие и управление налоговых проверок, как выяснилось, представляли собой сборище никчемных людишек, которые лишь благодаря беззаветному подвижничеству штаба хоть как-то оправдывали свое существование. Забросив все текущие дела, полиция писала планы на день, неделю, месяц, квартал и год и сдавала проверки.
