– Привет, коллега! Я из Северо-Восточного округа, Ефремов, созванивался с вами, мне надо копию обвинительного получить.
Ренатка, поулыбавшись и слегка пококетничав, предложила визитеру присесть и полезла в сейф. Вошел Юра, похоже, чуть остаканенный.
– Игорь? – положил он тяжелую длань на плечо сидевшего опера.
– Игорь! – смущенно улыбнулся тот.
– Ну что, урод, будем ваньку валять? Ты что за хрень пишешь в объяснении? Пойдем ко мне, за жизнь поговорим, недоношенный!
И за шкирку поволок Игоря к выходу. Тот рванулся и получил тычок в грудь.
– Отвали, чума! – Игорь пнул Юру в голень.
Тот, не задумываясь, ударил визави в лоб. И получил ответную плюху. Из кабинета следователей доносились звуки педагогического процесса, больше напоминавшие обструкцию с туфлей Н. С. Хрущева на сессии генеральной ассамблеи ООН.
Через полминуты кабинет был похож на фашистский штаб после налета ковпаковцев. Сломанные стулья, разлетевшаяся бумага и опрокинутый цветочный горшок. Следователь Рената с тоской смотрела на разодранное уголовное дело и со злобой – на потных, тяжело дышавших поединщиков. А подозреваемый в тот день так и не пришел.
***
Бажанов купил машину. Машину он хотел давно, да только денег не было. На "Жигули", не говоря уже об иномарке, у него и сейчас бы не хватило, но помогла знакомая Баранова. Она работала в автосалоне и предложила Бажанову купить "Оку" по заводской цене. Грех было отказаться. Водительские права, как и у любого офицера, у Бажанова, конечно, были, лейтенантские еще, а вот устойчивых навыков пилотирования не было, не приходилось ему водить машину много лет, да еще в таком бешеном городе, как Москва. Поэтому он попросил коллег помочь ему правильно выбрать машину – дело-то ответственное – и отогнать ее к дому, а там он уже сам потихонечку! С ними увязался Караваев, используя любой повод, чтобы сбежать со службы.
На заводской стоянке, увидев десятки новеньких разноцветных автомобилей, Бажанов мгновенно ощутил себя арабским шейхом, выбирающим очередной "роллс-ройс", и начал страшно ломаться. Он бессистемно бродил между рядами машин, постукивая по капотам и багажникам, как будто выбирал арбуз. Тогда Витек решил упорядочить поиск.
– Бажанов, – сказал он, – определись сначала с цветом, а потом уж мы выберем лучшую из тех, что есть.
Бажанов подумал и начал определяться. Ярко-оранжевые нарядные машины были с негодованием отвергнуты как "слишком кричащие", синие оказались маркими, а серые – тусклыми. После долгих и мучительных колебаний, ясное дело, остановились на белой машине, поскольку благородного, столь любимого военными цвета хаки не было.
Стабильностью технологического процесса на заводе даже и не пахло. Каждая машина таила свои уникальные и загадочные дефекты. Наконец после долгих, изнурительных поисков одну более-менее приличную машину нашли, но у нее не закрывался бардачок. Дефект тут же поправил продавец: он подогрел крышку зажигалкой и ловко подогнул. Машина была куплена.
Следующие две недели Бажанов барражировал во дворах, боясь далеко отъезжать от дома, и учился выполнять "упражнение № 1" – заезжать в гараж, не касаясь зеркалами стенок.
К исходу третьей недели он перестал путать педали и принял безответственное решение – приехать на службу "своим ходом". Как ни странно, добрался он без приключений и, гордый за себя, в конце рабочего дня пригласил всех осмотреть своего боевого коня. Поскольку приехал Бажанов отнюдь не на "порше" и презентации не намечалось, особого интереса народ не проявил, но все-таки положенные ритуальные телодвижения вокруг машины были выполнены, и офицеры с чувством исполненного долга потянулись обратно. И тут Бажанов предложил подвезти желающих до метро.
Караваев и Баранов согласились. Для того чтобы выехать на дорогу, нужно было сделать левый поворот через полосу встречного движения. Бажанов без происшествий вышел на исходный рубеж и стал ждать, когда тактическая обстановка позволит ему выполнить сложный и ответственный маневр. Водитель вертел головой, как пилот фанерного По-2, опасающийся атаки "мессеров", но удачный момент все не представлялся. Если дорога была свободна слева, то по правой стороне обязательно кто-нибудь ехал; как только освобождалась правая сторона, возникал затор на левой.
