— А датчики напряжения газов надежные?
— Не скажу, чтобы очень, но мы предусмотрели периодическое определение газов крови по Ван-Слайку и на оксигемометре.
— Производительность собственного сердца не контролируется? Почему же не приспособили баллистокардиограф?
— Иван Николаевич, ну не могли же мы все сделать, не успели.
Это Вадим. Нотки раздражения: дескать, такой-сякой, еще придирается. Должны были успеть. Помолчи.
Вступается Поля:
— Косвенно можно судить о минутном объеме сердца по потреблению кислорода легкими. Мы же знаем газовый состав крови на входе и выходе. «Входы и выходы». Физиологи усваивают новую терминологию. Работа идет. Мила ловко ввела трубку в трахею, приключила наркозный аппарат, начинает дышать мешком. Свой анестезиолог, не хуже врача. (Но когда дело дойдет до настоящего, лучше пригласить Володю от Любы.)
Вадим с Полей начали обнажать сосуды на обоих бедрах для приключения АИКа и введения контрольных зондов. Достаточен ли будет венозный отток с верхней половины тела, от головы?
— Послушайте, Вадим, а ведь мы говорили, чтобы одна трубка была введена еще и через вену шеи. Что-то я не вижу, чтобы вы готовились к этому.
— Хватит двух катетеров из нижней полой вены.
— Нет, не хватит… Делайте, пожалуйста, как сказано.
Только посмотрел на меня зло. Еще немного — и взбунтуется. (Не поладят они с Юрой, нет.) Начинает брить собаке шею. Еще слушаются.
Юра возится с аппаратурой. Наверняка какие-нибудь неполадки. Очень нелегко наладить шестнадцать каналов. Игорь в углу у стола с пробирками. Он ответствен за биохимию. Да, вон он, список анализов. Читаю. Здорово. Даже адреналин, ферменты.
— Игорь, как же вы сумеете сделать столько анализов?
— А мы попросили биохимиков из других лабораторий и даже из клиник. Обе соседние комнаты заняли.
— Молодец!
— Стараемся.
А Семен явно не у дел. По расписанию ему вообще ничего не выделили. Зря. Нужно было мне вступиться. Теперь поздно. Правда, его искусственная почка сегодня не приключается. Не готова, да и не нужна — опыт короткий.
Все заняты, один я свободен. Инвалид. Впрочем, это хорошо, значит, коллектив работает.
Здорово Юра поставил организацию эксперимента. Все расписано по пунктам: кто, где, что. Но он каждый раз жалуется, что система плохо управляемая. Много делают ошибок. Пока с собаками — это ничего, жалко только труда: человек двадцать участвуют в опыте. Физиологи никогда не ставили таких сложных экспериментов.
Работают спокойно. Даже Вадим не орет — подействовала проработка на собрании. Надолго ли? Вот характер! Сколько раз он мне грубил! Потом придет: «Извините, Иван Николаевич, не сдержался… Но и вы тоже неправы…» А все-таки я его люблю. Настоящий. Теперь слишком много равнодушных.
— Вадим, а ты научился дренировать левое предсердие?
(Это я нарочно на «ты», чтобы не сердился. Он это любит фамильярность!)
— А как же! В хирургию ходил целую неделю. Теперь лучше их делаю. Уже приглашали заведовать кабинетом зондирования. Говорят, когда со всеми переругаешься, приходи к нам, попробуем.
Собака вся пронизана трубками. В обоих предсердиях и в двух артериях тонкие зонды для измерения давления и взятия проб крови. В трех венах толстые трубки для оттока крови в АИК, еще одна трубка — от него в артерию. (Неужели и меня так придется? Бр-р-р…)
Нет. Пока все как-то нереально. Я на этом столе? Нет, не может быть! Если по-честному, то я все равно не верю, что решусь. Так на постели и буду умирать. Жалкий трус!
Сколько человек здесь работает? Раз, два… двенадцать. Да еще в тех комнатах есть. Ничего себе!
У каждого своя жизнь, своя судьба. Стимулы. Вот Лена, техник. Помнишь, как она вначале плакала над каждой собакой? Уходить хотела. Беседу провели: «Опыты нужны для людей». «Что люди! Они сами за себя отвечают. А животные? Это жестоко!» И теперь еще не привыкла. Хорошая мать будет. И внешность у нее: груди, таз. А Мила бледна и худа. Бедно живут девчонки, зарплата маленькая. Хорошо, если в семье, а не которые из деревни приехали, живут по углам. Одеться нужно. Экономят на каждом куске. Не принято об этом говорить.
Учатся почти все. Заочники, вечерники. Как начинаются сессии, так и работать некому. Вон Алла шесть раз держала экзамены, пока поступила. Мода? Стремление к материальным благам? Они невелики. Квалифицированная работница больше получает. Нет, видимо, это истинная жажда культуры. Пока они не очень культурны. Вот у Милы пятки грязные. Но их дети будут уже лучше. Будут ли? Люба жалуется, что Костя книг не читает.
